Королевы Маргины
Шрифт:
Постой. Ты заговариваешься. Ничего такого он тебе не говорил.
Нет, говорил!
Опомнись! Когда говорил, где? И – что же он сказал?
Когда? Тем, последним вечером. Где? Да все там же, в музыкальной комнате, где мы с ним праздновали нашу свадьбу. Что он сказал? Что сказал?..
Не помню. Но… но…
Что-то проступает…
Сказал: «Сейчас ты забудешь все, связанное с проектом. Но обязательно вспомнишь – тогда, когда созреешь для того, чтобы это выполнить. И найдешь средства для того, чтобы справиться с теми, кто сейчас окружает меня в руководстве компанией. Говорю это на случай, если сам не сумею сделать этого. Но ты сделаешь – ради себя самой и маленького, который в тебе».
Да, так и сказал. А я?
Я забыла. И сейчас никак не могу вспомнить. Еще не созрела?
Но только что я и того не помнила, что восстановилось минуту назад: этих его слов. Что же, я на верном пути?
Связано ли это с тем, что я нашла этих вот – «кукушек», или кто они там? Очень может быть.
Значит, так и надо действовать – сблизиться с ними. И когда я вспомню, что и как мне нужно делать – воспользоваться их помощью.
Но для этого надо наконец разобраться в том, как влиять на них, управлять ими. Чертовы программные кристаллы, ну почему я не разыскала их там, прежде чем сбежать? Они же наверняка остались где-то на станции. Легко сказать – разыскала: а время для поисков было? Тогда думалось только об одном: поскорее бежать оттуда, бежать куда глаза глядят. Даже сумку со своими вещичками оставила в той камере. Что же: возвращаться туда за ними? Одной? Честное слово, страшно. Но ведь придется!
Заблудиться могу! Дорогу не запомнила – не до того было.
А если рискнуть – попросить о помощи этих? Для этого что-то придется рассказать. Не зная, кто они, чьи, зачем тут сидят? Только ли потому, что сбежали от нежелательных контактов? Или есть другие причины? Спросить прямо? Как же, жди: так они тебе и рассказали! Для того чтобы заставить их говорить откровенно, надо овладеть управлением ими. Чтобы овладеть, нужно добраться до инструкций. А для этого – просить их о помощи, рискуя, что они вместо содействия скрутят тебя и выдадут тому же Вангелю – ради добрососедских отношений.
Ладно – ничего не остается, как общаться с ними и по ходу действия понять как можно больше. Тогда и придет верное решение».
Так размышляла Зора, медленно поворачиваясь под струями теплого воздуха. Наскоро простиранное бельишко сохло вместе с нею. Расчесала волосы перед зеркалом. Хорошо, пожалуй, что Рик сейчас ее не видит: далеко не лучшим образом она выглядит. Одеваться противно: все верхнее так и осталось грязным после путешествия по лесу, валянья на траве.
Как ее угораздило уснуть в самый неподходящий миг? С нею ведь могли сделать все, что угодно. Но не сделали. Добрый знак? Пока, во всяком случае, все хорошо. Как-то пойдет дальше? Кстати, там, на «Круге», надо и свои вещички забрать – то немногое, что с нею привезли. Будет хоть во что переодеться.
Ближайший домик от столовой, значит, отсюда, от баньки, налево через один. Ну, что же – пошли?
Проходя мимо домика, что стоял между банькой и клубом, Зора не утерпела – подошла к окошку, попыталась разглядеть, что там внутри. Откровенно говоря, попробовала даже войти (в случае чего извиниться: ошиблась, мол, по неопытности), дверь, однако, оказалась запертой. А через окно удалось разглядеть не очень-то много. Но и увиденного хватило для удивления. Картинки из детских анимаций на стене напротив окна, легкая, маленькая мебель – столики и стульчики, на столиках – игрушки…
Детская? Вот тебе раз! Такого Зора совершенно не ожидала. Одним недоумением больше.
Клубный домик был (как подумала Зора, едва успев войти), по сути, гостиной – с удобными креслами, столиками, встроенным буфетом, кофеваркой, полками с множеством записей на кристаллах – смотреть и слушать, а кроме того был тут и музыкальный синтезатор, и еще всякая всячина. Почти все кресла оказались занятыми, несколько девушек показались Зоре новыми, кого-то из уже знакомых, наоборот, не было. Те, кто тогда в столовой присутствовал, успели переодеться, так что узнать их удалось не сразу. И вообще они стали выглядеть как-то по-другому. Иначе. И – лучше.
Лица! Вот что стало другим.
«Неужели какие-то минуты тому назад они казались однообразными почти до полной схожести, лишенными хоть какого-то эмоционального выражения, ко всему равнодушными, чтобы не сказать – просто чужими? Сейчас их тут одиннадцать? Или даже двенадцать женщин, совсем разных, хотя и улыбающихся одинаково доброжелательно. Словно тогда все они были в масках – а вот теперь разом сбросили их и показались в своем естественном виде. Это приятно, даже более чем приятно: обнадеживает, потому что с такими, похоже, можно дружить, быть достаточно откровенной, если нужно – и поспорить, в то время как с теми – тупыми – ничего такого не было бы возможным, общаться с ними все равно, что с восковыми фигурами. Интересно, это что: такая программа заложена в них – выглядеть то людьми, то куклами? Сколько в них вообще есть человеческого – кроме облика, конечно?» Тихая музыка не мешала сидевшим перебрасываться репликами – расслабленно, как бы лениво.
– Зила, ну что там сегодня – завоеватели не показывались?
Спрошенная отвечала совершенно серьезно:
– Наверное, не отважились – если только не сделались невидимками. Их мы пока не фиксируем.
– Слушай, а та штука, которую наша смена засекла, – какое там развитие?
– Ты о какой, о маленькой?
– Нет. Об утюге.
– Там и сидит, где сел – на объекте два. Все тихо, спокойно.
– А, Зора! С легким паром.
– Ой, спасибо. Совсем другая жизнь.
Катя, она же капитан, тоже оказавшаяся здесь, предложила:
– Может, чашку кофе? Правда, сорт не из лучших, но что поделать: глубокая провинция. Если хочешь чего-нибудь покрепче, то не обессудь: не держим, потому что сами не употребляем, а к гостям вообще не привыкли: ты за долгое время первой решилась нас навестить. Почему и зачем, если не секрет?
Ага: вот, значит, и перешли к делу. И хорошо.
– Кофе я бы выпила – если только за компанию. В одиночку как-то не доставляет удовольствия.
– Ну, что ж… Подруги, организуем? Лидуся!
– Сейчас устроим. Подруги, кто хочет?
Отказов не прозвучало. Но чей-то голос предложил:
– Может, не здесь? На пленэре?
(«Ого! Не маленький разброс в лексиконе».)
– Наточка, не все сразу. Сначала разберемся. Зора – я верно запомнила?
– Совершенно.
– Так как же ты тут у нас очутилась? Прямо загадочная история.
Зора смотрела на Катерину большими глазами:
– Как интересно: я ведь о том же хотела спросить. Уснула на траве, а проснулась уже тут, у вас. До сих пор не понимаю.
Катерина усмехнулась: