Королевы Маргины
Шрифт:
– Так. А потом?
– Потом им придется дожидаться, пока хотя бы один человек отсюда не спустится туда по лестницам – налегке, без оружия, угрожать ему никто уже не сможет; спустится он для того, чтобы привести в действие оба подъемника. Клеть заработает, и уже на ней спустимся вниз все мы. Мы с вами, советник, для переговоров, охрана – для того, чтобы разоружать и конвоировать их, когда они начнут сдаваться.
– Как же мы будем извлекать их оттуда?
– Отодвинем комбайн на… сейчас… на три с половиной метра – там начинается бремсберг, он по плану должен был быть закончен только сегодня; по нему они смогут подняться к лифтовой площадке – но только по одному, ход этот пока очень узок, впоследствии он будет доведен до нормального сечения, и в нем установят новую ветвь транспортера. Но это уже другое дело.
Выходят по одному, охранники встречают их, разоружают…
– Дальше можете не объяснять. Сколько, по-вашему, времени может занять эта операция?
– Если не произойдет ничего неожиданного – думаю, не более пяти часов.
– Пожалуй, это вполне приемлемо.
– Другого пути все равно нет.
– Да, конечно. Но у меня одно примечание. Перед тем как начать реализацию нашего замысла, следует все-таки обратиться к ним с предложением сдаться и предупредить о жестких мерах, какие будут приняты в случае отказа – конечно, не раскрывая плана ни в коем случае. Как знать, может быть, они достаточно разумны, чтобы согласиться. Это потребует еще меньше времени. Мы можем обратиться к ним так, чтобы они услышали?
– Это сделать недолго. Вообще, сеть связи там есть, но если эти люди не специалисты в шахтном деле, они могут просто не знать, как к ней подобраться. Но мы сделаем иначе: возьмем мощный динамик и станем медленно спускать его в ствол шахты, постоянно повторяя обращение. На каком бы уровне они ни находились – громкость будет такой, что услышат, а если сразу не разберут до конца, то услышат и еще, и еще раз. Надо будет только указать, каким условным знаком они объявят о капитуляции – чтобы мы поняли.
– Придумаем. И немедленно принимаемся за дело!
5
Маргина. Лес. «Круг». Поздний вечер 18 меркурия
Странно: ночной лес, когда пришлось возвращаться по нему в место, одно воспоминание о котором вызывало у Зоры страх, не пугал, против ожидания, не казался таинственным, наоборот, как бы прибавлял решимости. Потому, может быть, что две девушки (хотя теперь уже с уверенностью можно было называть их комбионами), от которых так и веяло уверенностью, провожали ее, безошибочно отыскивая дорогу; похоже было, что этим путем они шли не впервые – если вспомнить то, о чем рассказывал комендант Вангель. Зора искренне надеялась, что на этот раз встречаться с ним ей не придется: вряд ли в его службу входило бодрствование по ночам. Тем более когда никаких работ не велось.
Купол возник как-то сразу – наверное, потому, что Зора со спутницами подошли к нему не с той стороны, где находился использованный ею выход; отсюда даже очертания стены казались другими. Ошибка? Зора схватила Милу за руку:
– Не сюда!
– Спокойно, – только и ответила проводница. – Уж как-нибудь…
И в самом деле: тут тоже нашелся проход – и никем не охраняемый. Мила негромко сказала Фее:
– Служаки!
– А ты чего хочешь? Они тоже не в себе. Уверена – и внутри никого не встретим.
Так и получилось. Неожиданно для Зоры они вышли в уже знакомый ей коридор – только с другого конца.
– Куда тебе надо – найдешь?
Но Зора успела уже увидеть – впереди, справа – знакомую, отличающуюся от других дверь.
– Мне туда. А вы…
– Иди. Мы тут останемся – или лучше выйдем наружу, этим воздухом дышать неприятно. Обождем тебя. Сколько времени тебе нужно?
– От силы час, – прикинув, ответила Зора.
– Ну – вперед!
Зора осторожно нажала на ручку. Дверь отворилась: комната так и осталась незапертой. Махнула спутницам рукой и вошла.
Внутри ничего не изменилось, вроде бы не грозило никакой опасности, но сердце почему-то заколотилось так, как будто всю дорогу она бежала изо всех сил. Нужно было прежде всего успокоиться. Зора подошла к креслу. Села. Постаралась дышать медленно, глубоко. И сразу же нахлынули мысли.
«Милая моя старшая, не ожидала от тебя такого промаха. И как это ты ухитрилась все-таки принять комбионов за настоящих женщин? Наверное, здешний воздух, о котором ты так увлеченно рассказывала, слегка помутил твое восприятие, желаемое сделал действительностью. Конечно, внешне у них все было в порядке – в девочках не щелкали реле, глаза не вспыхивали красным или зеленым или еще каким-нибудь нечеловеческим светом, движения были достаточно естественными. Словом, не нужно было напрягаться, чтобы принять их за таких же живых, как и мы с тобой. Но если так, то и все чудеса, каких я было начала ожидать от этого мира, на деле всего лишь фикция, твой легкий бред, только и всего. Обидно, старшая, очень обидно, если это так.
Но в конце концов, что мне до того – какие они по своей сути? Главное, что они – если найти к ним доступ, научиться управлять ими – могут мне помочь в том, что я хочу сделать, просто не могу не сделать – хотя бы в память Рика. Но для этого нужно прежде всего знать хотя бы основное: как изменять те программы, какие в них заложены для работы здесь; словом – нужно найти всю документацию по ним, без которой их сюда не привезли бы и которую они вряд ли смогли унести с собой, поскольку не должны были знать о ее существовании. Значит, это сейчас и будет первой и главной задачей. Найти способы общения и управления, а уже потом искать их самих.
Способы такие, безусловно, существуют, просто они хорошо замаскированы. Управление скорее всего было сенсорным, а их подчинение могло бы включаться, например… (Зора невольно улыбнулась и тут же поморщилась: представила, как кто-то собирается прикоснуться к ее груди, нашарить сосок, который и является нужной кнопкой.) Нет, это было бы уж слишком… безвкусно, грубо, по-хамски. Конечно, там сделано как-то иначе».
Зора вздохнула: не хотелось покидать удобное кресло, вставать и начинать поиски пресловутых, а лучше сказать – чертовых инструкций и наставлений, схем и программ, которые кто-то ухитрился засунуть неизвестно куда.
Зора прекрасно представляла себе этот набор: горсточку крохотных кристаллов, отливающих то голубоватым, то зеленым, а чаще всего просто прозрачных. Два десятка таких твердых капелек вполне умещаются в единственном маленьком футлярчике – в таком, например, в котором и сейчас лежат прекрасные серьги – бриллианты и очень тонкой работы оправа, что подарил ей Рик Нагор в тот день, когда сделал ей предложение. Ах, Рик, Рик, если бы ты увидел меня сейчас!.. То, конечно, помог бы выпутаться из неприятного положения.