Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни
Шрифт:
– В общем, да. – Анна не знала, как себя вести, в этой женщине не было ничего общего с ее Дэном, каким она впервые увидела его возле метро: в черном пальто, с белоснежным кашне на шее, густыми светлыми волосами и теплым синим взглядом. Анна почувствовала глухую тоску. – Я даже не знаю, как вам сказать… Ваш сын… Дэн… Денис… Он разбился на машине.
– В больнице? – ахнула его мать. – Надо собрать чего? Да мы только кабанчика закололи, Пашенька, старший, вчера и заколол, вы проходите в избу, сейчас я Пашеньку, старшенького…
– Как
– Полина Спиридоновна. Паша! – вновь крикнула женщина. – Паша!
– Полина Спиридоновна, он не в больнице. Денис разбился насмерть. – Дальше Анна заговорила торопливо, пока ее не перебили. Сейчас мать Дэна начнет плакать, и ей захочется зареветь вместе с ней. – Я его похоронила в Москве, вы сами понимаете, что везти тело… Я его знакомая, он у меня жил. Понимаете? Если вы настаиваете, я его привезу. Вернее, гроб с его телом. Ведь его не кремировали, он похоронен на кладбище под Москвой. Понимаете? Дэн, то есть Денис… Это вышло случайно, несчастный случай. Он врезался в рефрижератор, это кошмар, трагедия, и я…
Мать Дэна все еще не могла понять, зачем к ней приехала эта красивая, погородскому одетая женщина.
– Ну как же… Разбился, значит. Паша!
Наконец здоровый мужичина лет сорока пришел с огорода, воткнул у крыльца лопату:
– Ну, чего, мать? Погодато, а? Копать надо. Колька подъехать обещался, ты внукам пироговто спекла?
– Паша, говорят, Дениска разбился.
– Брательник? Ну да? Живой?
– Насмерть, говорят, Паша…
– Хорошо, что кабанчика закололи. Где он естьто?
– В Москве, – торопливо сказала Анна. – Вы его брат?
– Ну да, само собой. Значит, ехать?
– Вы тело хотите перевезти?
– Паша, как же? На чем? – ахнула мать, закрыв рот концом грязного платка.
Анна поспешно доставала из сумочки документы.
– Вот справка о смерти, вот его бумаги из университета. Не беспокойтесь, там все хорошо, на его могиле, вы можете приехать, посмотреть…
– Вот, значит, как… – Мужик неловко мял в руках бумажки.
– Семеро их у меня, – заговорила Снегина, вытирая глаза. – Семеро… Внуков уже восемь душ. Дениска – тот с детства был отрезанный ломоть, все книжки читал, нет чтобы матери помочь в огороде или где…
– А вы кто ему? Жена? – Мужик наконец внимательно оглядел Анну.
– Да. Гражданская.
– Понятно. Не расписаны были, значит. На свадьбуто не приглашали. Вы поймите, уборочная сейчас, картофель надо убирать да пахать пора под зиму. Когда он померто?
Анна назвала дату.
– Девять дней, значит, сегодня? Ну, давай, мать, готовь поминки.
– Значит, не будете тело перевозить?
– Мать, как?
– Да чего уж…
Анна поспешно достала из сумочки пачку денег.
– Вот. Возьмите.
– Что это? – покосился мужик.
– Деньги. Вам.
Он неуверенно взял пачку в руки:
– Многото как!
– Берите. Я напишу адрес, где он похоронен. – Анна достала блокнот
Стас, молчавший все это время, прошел в угол избы, заглядевшись на икону. Даже заинтересованно потрогал ее пальцем:
– Старинная? Интересно, какой век?
– Да забирайте, – неожиданно сказал мужик. – У нас еще есть. Как, маманя?
– Нет, – замахал руками Стас. – Не надо. Мы пойдем, Анна?
Она поспешила выйти на крыльцо.
– Да хоть картошечки возьмите, в Москву себе. Паша!
– А что? Сейчас отсыплем. – Паша метнулся в сарай.
– Да не надо нам ничего. – Анна чуть не плакала. – Скажите, а где жена Дениса и его девочка?
Мать Дэна всплеснула руками:
– Так они в городе живут! Паша, ты не помнишь Катькин адрес?
– Да был гдето. Они ж у нас городские, брезгуют сюда заезжать. Сейчас принесу.
Бумажка с адресом скоро нашлась, Анна поспешно села в машину, теперь она и сама не знала, зачем сюда приехала. Стас молчал, пока выбирались с проселочной дороги на шоссе. Потом с усмешкой спросил:
– Ну что, довольна?
– Отстань. Интересно, в городе есть гостиница?
– Ты хочешь здесь ночевать?!
– А где? Темнеет уже.
– В машине, ты спереди, я сзади. Как звучит, а?
Анна не ответила, она гнала машину в сторону города, надеясь, что гостиница там всетаки есть. Таковая вскоре нашлась, и Анна порадовалась, что служащая даже не спросила, на основании чего их с Шацким надо селить вместе. До полуночи не спала ни она, ни Стас.
– Сколько ты планировала здесь пробыть? – Он, не раздеваясь, лежал на соседней кровати, Анне казалось, что в темноте глаза у Стаса светятся, как у кота.
– Несколько дней, но уже и не знаю.
– А что ты хотела? Поплакать в обнимку с его матерью? Кто ты ей?
– Да, ты прав. Я здесь чужая.
– Правильно. Вроде марсианки. Не забывай, что твои песенки в свое время были популярны. Некоторые еще помнят Анну Австрийскую. Хорошо, что на тебя не смотрят, как в зоопарке, и пальцами не показывают. Хотя, с другой стороны, за это деньги можно брать. Не хочешь дать благотворительный концерт в пользу семьи Снегиных?
– Спи, Стас.
– Я предлагаю поехать дальше. Попутешествуем, побываем в разных городах. Не надо тебе сейчас в Москву.
– Это почему?
– А пока ты здесь, там ничего случиться не может.
– Что ты знаешь, рассказывай!
– От себя не убежишь, величество.
– Я вернусь домой и избавлюсь от Малиновского.
– Вряд ли.
– Почему?
– Потому что потом будет Дэнтретий и все вернется на круги своя. Боюсь, тебе придется открыть маленькое семейное кладбище для своих любовников.
– Завтра поедем обратно, – сказала Анна и решительно отвернулась к стене…
…Утром они двинулись искать жену и дочь Дэна. Этот небольшой городок был районным центром, куда в субботний день изо всех окрестных деревень тянулись на рынок люди.