Короли ночной Вероны
Шрифт:
– Это не противник тебе, Алексиэль, - раздался насмешливый голос.
– С ним справиться и моя ученица.
Поглядев на говорившего, ангел увидел высокого человека с белыми волосами, от которого исходила какая-то знакомая темная сила. Килтия! Точно, беловолосый так и исходил силой этой древней богини смерти. К слову, именно ее силу использовал наглец Катан, чтобы освободить из заключения в древнем ее капище бунтаря Розиэля. А вот и сам "брат", так жаждавший, чтобы он скинул с себя "оболочку" смертного Паоло Капри.
Ангел, лишенный большей части силы после смерти несчастного учителя энеанского Леонардо ди Амальтено, чьим телом завладел Розиэль, шагал к станции дилижансов.
– Видишь вон того парня в униформе, - указал на среброволосого человека подбородком Ромео, - это херувим Катан. Он - твой противник, убить оружием смертных его нельзя, но ты должна задержать его.
Рафаэлла коротко кивнула и шагнула навстречу противнику, вынимая из ножен шпагу. Херувим Катан кривовато усмехнулся, в руке его словно из воздуха возникла изящная шпага с витой гардой. Двигался он не то, что молниеносно - он был подобен короткому отблеску молнии на клинке. Рафаэлле едва удалось парировать первую атаку херувима, но думать о том, чтобы перейти в контратаку нечего было и думать, тут вторую бы отбить. Сумела, отбила, хоть и казалось, что это - невозможно.
Поняв, что с наскока наглую девчонку не взять, Катан перешел к изматывающей тактике быстрых атак с разных сторон, в сочетании с глухой обороной, о которую разбивались любые попытки контратаковать, что позволял ей херувим. Рафаэлла раз за разом попадалась на эти провокации, но и выпады самого Катана, следовавшие за этими оплошностями ей удавалось парировать просто каким-то чудом. "У нее были хорошие учителя, - подумал про себя херувим, - но что она скажет на это".
Катан коротко крутанулся вокруг своей оси, одновременно лишив себя веса, отрешившись от смертной оболочки на несколько секунд. Таким образом он ускорился и куда быстрее, чем могла рассчитывать Рафаэлла, оказался вновь к ней лицом. Звякнула сталь - и шпага девчонки отлетает на несколько футов в сторону. Она рефлекторно бросилась за ней, однако вспомнила, что с тех самых давних пор, ее первого урока еще у Габриэля, она больше не училась забрасывать шпагу в ладонь эффектным движением. А ведь теперь шлепком, хоть и болезненным, но не смертельным клинком по заду не обойдется!
Так что, подбежав-таки к валявшейся на залитой кровью мостовой шпаге, Рафаэлла замешкалась на мгновение и все же не стала наклоняться, а попыталась повторить тот самый прием, в душе кляня себя за то, что не практиковалась, как советовал ей Габриэль. Шпага взвилась в воздух и эффектно вонзилась в крохотную щель между плотно пригнанными камнями мостовой. Это-то и спасло ей жизнь. Вытянувшись в длинном выпаде Катан попал концом клинка в небольшой пространство между ручкой шпаги и гардой и так как клинок шел снизу вверх, хоть и под небольшим углом, его заклинило. Он остановился буквально в нескольких сотых дюйма от горла Рафаэллы. Девушка натужно сглотнула, Катан досадливо хмыкнул, освобождая шпагу, но тут на его спину обрушился черный меч Рыцаря Смерти!
Схватку двух ангелов, полностью отринувших смертные оболочки, было не под силу разглядеть глазу человека, даже получившего силу древней богини смерти. Она показалась Ромео да Косте (или Виктору Делакруа) вспышкой чистейшего гнева, практически выжигающего глаза, нервы, мозг, грозя оставить его слепым слюнявым идиотом, бессмысленно ползающим по мостовой. Ромео закрылся силой Килтии, но и ее навряд ли бы хватило, он чувствовал, как истаивает его щит, как наливается болью старая рана на боку, нанесенная много лет назад Эшли де Соузой, именно там вошел в обновленное тело Ромео кинжал Рукба, наполненный
По ноге заструилась кровь, Ромео сжал зубы от нарастающей боли, прижав ладонь к кровоточащему боку. Он не думал, что сдерживать гнев сражающихся ангелов-"братьев", будет настолько тяжело. Можно было, конечно, закрыться только самому - это сэкономит силы и даст ему некоторое время, но тогда будут обречены герр Хайнц и юная Рафаэлла. На Рыцаря Смерти ему, если честно, было наплевать, но вот девчонку, за которую он, как не крути, а был в ответе, обрекать на смерть, он не хотел и не мог. Совесть у Ромео все же была, как бы не казалось, что она у него атрофировалась очень давно. Так что, девушка умрет только вместе с ним, если, конечно, умрет.
Заскрипев зубами, Ромео сконцентрировался на поддержании щита. Боль железными зубами рвала уже не только раненный бок, а все внутренности. Стараясь дышать как можно медленнее Ромео с давно уже не ведомым ему, как казалось, страхом понял, что жить ему осталось совсем недолго. Считанные секунды.
И тут все кончилось!
Все вокруг залил странноватый переливающийся всеми цветами радуги свет. В небесах, куда рефлекторно поднял глаза Ромео возникла нереальная фигура, отдаленно напоминающая человеческую, с печальным лицо, за спиной его виднелись целых шесть белоснежных крыльев. Серафим, понял Ромео. Что же за дела творятся в мире, если даже один из шести величайших ангелов Господних, чьи имена неизвестны никому кроме Самого Него, вмешался в дела смертных.
– Довольно, - произнес он голосом, не имеющим каких-либо возрастных или половых признаков.
– Довольно жертв среди смертных. Вы перешли все рамки, ангелы. Вы раскачали этот мир и едва не сбросили его в бездну Хаоса. Пускай же все вернется на круги своя, для чего Им и был послан в мир я - Серафим Времени. Смертные вернуться к жизни. Ты - Розиэль вновь будешь заключен в капище Килтии, а Алексиэль - в теле Паоло Капри. Да будет так!
Разноцветный свет обрел небывалую интенсивность и вокруг началось поистине небывалое. Пятна крови истаивали, ошметки плоти собирались в тела людей, которым принадлежали - и вот уже они стоят на станции имперских дилижансов как будто и не было той Долины мук, что творилась здесь еще несколько минут назад. Вот уже нетерпеливо бьют копытом кони, скрипят колеса дилижансов, люди шагают по своим делам. Однако пока они были не совсем реальными, более похожими на хороший набросок к картине.
– А моя сила?
– поинтересовался Ромео.
– Она темна и противна самому Господу и потому не будет возвращена тебе, - отрезал Серафим Времени и в голосе его прорезались нотки, похожие на гнев.
Чего-то в этом роде Ромео и ожидал, но не спросить он не мог.
Паоло опустился на колени перед окровавленным телом сестры.
– Почему она мертва?!
– воскликнул он, обращаясь к ускользающему образу Серафима Времени.
– Ты же сказал, что все вернется на круги своя!
– Ее смерть навсегда изменила этот мир, - теперь в тихом голосе серафима слышалась грусть, - и выше моих сил вернуть ее к жизни. Прости.
– Но ведь должен же быть способ!
– с отчаяньем крикнул вслед ему Паоло.
– Ее душа отправилась в Долину мук за тот грех, что вы совершили с нею, - произнес серафим, от которого остался один лишь голос, - единственный способ - это отправиться вслед за ней и тебе. Ты - ангел и сумеешь вернуться оттуда, откуда смертным выхода нет.
– Это были последние слова Серафима Времени.