Короткая память
Шрифт:
Наступила долгая пауза.
— Все, — сказал Руднев. — Вы свободны. Антипова и Сорокина я вынужден отстранить от работы.
Они вышли.
Задержался один Иванов.
— Что у вас? — спросил Руднев.
— Олег Сергеевич, — сказал Иванов, — вы тут человек новый... А у нас каждый год трубы лопаются.
— То есть?
— Обычная картина: как сезон — так дыры. Жертв, правда, пока не было... Бог миловал.
— А причина? Выясняли?
— Ржавеют. Грунт сырой.
— Сырой, сырой... Только это и слышу. Сами
— Не знаю... До вас тут работал Евстигнеев Роман Павлович. Он, говорят, занимался... А потом у них с Постниковым получился конфликт, и Евстигнеев ушел на пенсию.
— Из-за чего конфликт?
— Не знаю. Роман Павлович — человек нелюдимый.
— Он здесь живет?
— Вроде здесь.
— Хорошо. Спасибо.
Иванов вышел.
В кабинет заглянула секретарша.
Понизив голос, она сообщила:
— К вам дочь Антипова.
Чуть помедлив, Руднев ответил:
— Передайте, что пока мне нечего ей сообщить. Обстоятельства несчастного случая выясняются.
— Хорошо, Олег Сергеевич, — девушка закрыла за собой дверь.
Руднев снял телефонную трубку, набрал номер.
— Кадры? Кто это? Здравствуйте, Мария Ивановна. Руднев. Скажите, у вас сохранился телефон моего предшественника Евстигнеева Романа Павловича?.. Я подожду... Тогда адрес. Да, записываю... Тринадцать? Спасибо.
Девушка, в которой с трудом можно было узнать вчерашнюю невесту, сидела на стуле в больничном холле. Несколько человек, веселившихся с ней в ту свадебную ночь, тоже были здесь.
— Ты верь, Таня, — сказал кто-то из них. — Все будет хорошо.
— Я верю, — покорно согласилась она.
— Надо очень верить...
— Я верю, — повторила она как эхо.
Открылась дверь. В холл вошла Ирина Васильевна Антипова. Наклонилась к окошку справочного бюро, сказала:
— Я хотела бы узнать состояние больного Макарова.
— Палата? — спросила дежурная.
— Не знаю. Доставлен сюда с ожогами.
— А, — сказала дежурная, — угол Суворова и Космонавтов. О нем все сейчас справляются, весь город... А вы ему кто? Родня или с работы?
— С работы, — солгала Ирина Васильевна.
— Хороший, видать, человек, — сказала женщина в окошке. — Ваши тут кровь наперебой предлагают.
— Как он? — спросила Ирина Васильевна.
— Тяжелый, — вздохнула женщина.
Подумав немного, Ирина Васильевна спросила:
— Могу поговорить с лечащим врачом?
— Сидят родственники, — дежурная показала на Таню и ее друзей, — ждут Рудневу.
— Кого?
— Аллу Борисовну. Главного врача.
— Спасибо, — неуверенно проговорила Антипова.
И тут быстрым шагом в холл вошла Алла Борисовна.
Со страхом глядя на нее, Таня поднялась со стула.
Алла Борисовна молча обняла девушку, прижала
Таня все поняла.
Алла Борисовна не проронила ни слова. Тихо погладила девушку по голове.
— Я не хочу! — крикнула Таня.
— Девочка моя, — сказала Алла Борисовна, — мы сделали все, что возможно и невозможно... Но мы не боги. Мы только врачи...
Таня плакала.
— Он был мужественный человек, — сказала Алла Борисовна. — Ни единого стона, ни единой жалобы... Мы, врачи, готовы были заплакать, а он улыбался до последней минуты... Мужайся и ты, девочка…
Друзья вывели Таню из холла.
Алла Борисовна молча глядела им вслед.
Потом повернулась, чтобы идти к себе, и увидела Антипову.
— Вы ко мне?
— Простите, пожалуйста, — сказала Ирина Васильевна. — Я бы хотела... — однако продолжать ей было очень трудно.
— Слушаю вас?
— Вы меня простите, — все-таки решилась Ирина Васильевна. — Но я хочу спросить... Макарова сюда оставили сильно пьяным?
— Я вас не понимаю, — сказала Руднева.
— Чего же тут непонятного? — волнуясь, возразила Ирина Васильевна. — Была свадьба. Ну выпили, конечно... Нормальное дело... Только трезвый никогда бы не провалился в эту проклятую яму. Так ведь?
Руднева напряженно смотрела на нее.
— А вы, собственно, кто? — спросила Алла Борисовна.
— Я дочь диспетчера Антипова, — объяснила Ирина Васильевна. — Отца теперь привлекают к уголовной ответственности... Хотят все на него свалить.
Алла Борисовна молча смотрела на Ирину Васильевну.
— Вы же врач, — продолжала та, — должны понять... У моего отца гипертония. И полжелудка отрезано. Он провоевал всю войну... Должно же учитываться, что в яму провалился сильно пьяный человек? Это же меняет дело? Как вы считаете?
— Следствие получит все необходимые данные, — после паузы сухо ответила Руднева.
— Да, — кивнула Ирина Васильевна, — конечно. Большое спасибо.
Руднев шел по улице и искал нужный ему адрес. У таблички «Цветочная, 13» он остановился. Поднялся на крыльцо и позвонил.
Дверь открыл пожилой мужчина. За руку он держал мальчика лет трех.
— Евстигнеев Роман Павлович? — спросил Руднев.
— Да, это я.
— Здравствуйте. Я Руднев, главный инженер «Горэнерго».
Евстигнеев молча его разглядывал.
— Разрешите на две минуты ? — спросил Руднев.
Ни слова не говоря, Евстигнеев повернулся и пошел в дом. Руднев последовал за ним.
Расположились они в большой, тесно заставленной комнате.
Евстигнеев сел на диван, ребенка посадил себе на колени.
Руднев опустился рядом.
— Внучонка нянчите? — спросил он.
— Это мой сын, — ответил Евстигнеев.
— Извините, — сказал Руднев.