Короткая память
Шрифт:
— Иди, Миша, поиграй, — Евстигнеев поставил мальчика на пол. — Слушаю вас?
— Роман Павлович, — сказал Руднев, — вам известно, конечно, о недавней аварии?
— Слышал.
— Знаете, что погиб человек?
Евстигнеев выжидательно смотрел на него.
— К сожалению, это не первая авария на теплотрассах города, — сказал Руднев. — Трубы здесь рвутся каждый год.
Евстигнеев молчал по-прежнему, и Руднев произнес:
— В чем же дело? Объясните, пожалуйста... Просчеты проектировщиков? Некачественное строительство?
— Кто вас послал ко мне? — спросил Евстигнеев.
— Никто, — сказал Руднев. — Просто я рассудил: вы долго работали здесь, должны знать причину этих аварий.
Лицо Евстигнеева оставалось непроницаемым.
— Постников в курсе? — спросил он.
— Чего?
— Ну что вы... именно так рассудили?
— Нет. Георгий Андреевич сейчас в отпуске.
Евстигнеев опять помолчал.
— Есть документация. Возьмите и посмотрите, — сказал он.
— В том-то и дело, что ни одного документа о прошлых авариях в архиве «Горэнерго» нет, — объяснил Руднев. — Будто корова языком слизала.
— Ну что ж, правильно, — согласился Евстигнеев.
— Что правильно? — Руднев старался сохранять терпение.
— Корова пришла и языком слизала.
Руднев усмехнулся.
— Роман Павлович, — сказал он, — я не могу понять. Это что, секрет? Государственная тайна?
— Никаких аварий не происходит, — ответил Евстигнеев.
— Как так?
— А вот так. Вы нашли хоть одно документальное подтверждение? Нет? Значит, ничего и не было.
Руднев с интересом разглядывал этого человека.
— Надолго сюда, в наш город? — неожиданно спросил Евстигнеев.
— Уезжать не собираюсь.
— И не думаете из «Горэнерго» уходить?
— Нет, не думаю.
— И с Постниковым нормальные отношения?
— Великолепные.
— Тогда позвольте дать совет. Вы не видели и не слышали, даже не знаете о моем существовании.
Руднев отрицательно покачал головой.
— Ничего подобного, Роман Павлович, — сказал он. — Я был у вас, и вы подробнейшим образом объяснили, отчего на теплотрассах каждый год рвутся трубы.
Евстигнеев печально смотрел на него.
— Товарищ Руднев, — спросил он, — а вы учли, что вам еще слишком далеко до пенсии?
— Учел, — сказал Руднев. — Итак?
— Причин несколько, — объяснил Евстигнеев. — Целая цепь... Но существует одна, в этой цепи последняя.
— Какая же?
— Пять лет назад металлургический завод построил водохранилище для своих производственных нужд. В результате резко поднялся уровень грунтовых вод, и теплотрассы оказались в переувлажненной почве... Дальше надо объяснять? — спросил Евстигнеев.
— Но ведь, строя водохранилище, городские власти понимали, что в результате произойдет? — сказал Руднев.
— Знали и понимали, — согласился Евстигнеев. — Однако не хотели ни знать, ни понимать. Потому что в городе у нас действует один
Руднев помолчал.
— Допустим, переувлажнение... — сказал он. — Но существуют, стало быть, пороки и в самой конструкции теплотрасс. Если они надежны — переувлажнение не сыграло бы такой роли.
— Конечно, — согласился Евстигнеев. — Я же сказал: водохранилище — только последнее звено в длинной цепи причин...
Постников с женой Надеждой Евгеньевной обедали в санаторной столовой.
Построена она была недавно и в современном стиле: одна стена — сплошь стеклянная, напротив — большое панно: розовый пастушок среди голубых овечек играет на дудочке.
В зале было шумно, то здесь, то там слышался смех.
За столиком вместе с Постниковыми сидела молодая пара: парень в очках и его румяная подруга.
— ...Есть такая теория, — говорил парень, — супругам раз в году надо отдыхать врозь. Говорят, очень сохраняет семью.
— А вы давно женаты? — спросила Надежда Евгеньевна.
— Семь месяцев.
Надежда Евгеньевна засмеялась.
— Это, конечно, стаж... Я вам, голубчик, так скажу: если для того, чтобы сохранить семью, надо отдыхать врозь, то уж лучше, наверное, ее вообще не сохранять.
— А вы сколько лет женаты? — поинтересовалась молодая женщина.
— Тридцать один год, — ответила Надежда Евгеньевна. — И за все это время мне ни разу не удалось выгнать Георгия Андреевича одного в отпуск.
— И не удастся, — сказал Постников.
... — Отдыхающий Постников, Георгий Андреевич! — На пороге столовой стояла дежурная сестра. — К телефону!
Постников обернулся. Встал из-за стола. Пошел к выходу.
— Спасибо, Машенька, — поблагодарил он сестру.
— Междугородка, — объяснила та. — Найдите, говорят, хоть из-под земли.
Вера Игнатьевна Ванина говорила по телефону.
— ...А Руднев разве ничего тебе не сообщил?.. Удивительный человек! Ну ладно, разберемся... Жду послезавтра... И учти, Георгий Андреевич, разговор предстоит серьезный...
В это время в селекторе прозвучал голос секретарши:
— По второму городскому Земсков Виталий Федорович...
— Минуту, — сказала Ванина в трубку и обратилась к секретарше: — Передай, что по телефону разваривать с ним не буду. Через час жду его в исполкоме... Земсков звонит, — объяснила она Постникову. — Что?.. А вот этого я уж не знаю. Придет — погляжу, волнуется он или нет... Но мне кажется, Георгий Андреевич, вам обоим надо волноваться. И очень сильно... Да. Все. — Она положила трубку.