Корпорация «Просперити»
Шрифт:
Дима сам не заметил, как рассказал, что только что расстался с девушкой. Гасанов в ответ посетовал, дескать, не ценят русские красавицы достойных кавалеров, не то что в его время, когда женщины знали, что такое уважение к мужчине. Дима предпочел согласиться с начальством.
Наконец Гасанов перешел к делу.
– Нам с вами, дорогой, предстоит важное дело. Мы хотим провести реструктуризацию бизнеса, чтобы можно было привлекать иностранные кредиты. Поэтому я попрошу вас съездить в Амстердам к нашему адвокату. Он должен зарегистрировать новую компанию, а вы возьмете у него учредительные документы и доверенности, посмотрите, все ли нормально, и привезете сюда. Одна доверенность будет на мое имя, одна на ваше. Думаю, вы понимаете, какое доверие я вам оказываю!
– Конечно, Олег Иванович, я все сделаю, но я боюсь…
– Да, и, конечно, как исполняющий обязанности генерального директора новой компании, вы будете получать зарплату в дополнение к тому, что у вас сейчас.
– Спасибо.
– Вот вам мой номер мобильного, звоните в любое время, Борис передаст вам билеты и командировочные в Голландию. Человека, с которым надо будет встретиться, зовут Лео, вот его визитка.
Гасанов тепло попрощался со своим юристом. Дима чувствовал себя окрыленным. Похоже, его ожидала новая светлая полоса. После болезненного разрыва с Ольгой он сомневался, что в этой жизни с ним еще может случиться что-то хорошее.
Выходя из кабинета, он столкнулся с Борисом Антоновым, который, казалось, ждал его под дверью. Антонов поздоровался и скрылся у Гасанова. Дима забеспокоился: непосредственному начальнику может не понравиться, что он общается «через голову» с самим Гасановым. Но, с другой стороны, теперь у него есть важное дело, и сейчас Гасанов наверняка рассказывает Антонову о новом поручении.
Отчасти Дима был прав. За закрытыми дверями речь действительно шла о нем, но разговор принял такой оборот, который Дима никак не мог предположить даже в самых ужасных фантазиях.
Уже следующим утром Дима летел в Амстердам. В конверте, который передал ему Антонов, были билеты бизнес-класса на рейс «Аэрофлота», тысяча евро наличными и бронь в «Марриотт». Там же, к немалому удивлению Димы, лежал новый загранпаспорт на его имя с шенгенской визой на полгода.
И вчера же вечером начальница отдела кадров лично принесла ему новый трудовой договор, по которому его зарплата удваивалась. Причем эта обычно заносчивая и высокомерная женщина, которую боялись и ненавидели все в банке, явно заискивала перед ним. В общем, жизнь явно начала налаживаться.
В аэропорт его доставил водитель Антонова, он же пообещал встретить Диму по возвращении. Теперь Дима всерьез опасался, что начальнику не понравится его новый статус. Как все бывшие чекисты, Борис Иванович очень ревностно относился к субординации и статусным играм. Он приходил в бешенство, если кто-то из подчиненных не выказывал достаточного с его точки зрения почтения. Дима побаивался Бориса, и опасения ложились на благодатную почву.
Но пока все складывалось превосходно. Эх, жаль Ольга его сейчас не видит – в салоне бизнес-класса, на пороге нового, блестящего будущего.
Он хотел даже вчера позвонить ей и поделиться ошеломительными новостями. Может быть, им удастся все вернуть, ведь теперь он успешный бизнесмен и может сделать свою женщину счастливой. Потянулся за телефоном, но тот жалобно пискнул и отключился – у современных гаджетов быстро садится аккумулятор. Ну а пока доехал домой, уже забыл о своем порыве. Ольга так и не узнала, что эта его забывчивость, которую она так ненавидела, в конечном итоге спасла ей жизнь.
В Амстердаме все прошло гладко. Дима позвонил по номеру на визитке:
– Я могу поговорить с мистером Лео Пак? – начал он по-английски.
– Конечно, можете! – высокий голос на другой стороне ответил на чистом русском. Вернее, не совсем чистом – в манере говорить угадывались следы одесских интонаций. Только прошу вас, мой дорогой, называйте меня, пожалуйста, Лев Семенович. Господин Пак – это для наших зарубежных друзей! А для нас, русских, пусть будет по имени-отчеству, как в старые добрые времена.
Через полчаса Дима уже звонил в дверь с табличкой Leo Pak and Рartners.
Открыл мужчина, который, похоже, и был хозяином офиса.
– Здравствуйте, Лев Семенович, – Дима протянул руку.
– И вы будьте здоровы, молодой человек! Давайте плащ и пойдемте ко мне.
Лев Семенович повел Диму по узкому коридору вглубь здания.
– В Голландии очень дорогие фасады зданий, особенно те, что выходят на канал. Именно поэтому дома в центре такие узкие и глубокие. Только так можно относительно недорого иметь большой дом в престижном месте. Хитрые голландцы поняли это еще в средние века, а наши до сих пор не могут сообразить, как устроены города. Один мой клиент умудрился купить половину Тверской улицы и просто сдает все в аренду кому попало, и даже не задумывается, как здорово можно было бы все обустроить. Хотя другая половина принадлежит тоже моему клиенту. Боюсь, рано или поздно у меня останется только один клиент, но владеть он будет всей улицей.
Лев Семенович тараторил без умолку. Казалось, ему нечасто выпадает возможность поговорить по-русски, и он от души наслаждался моментом.
– Эти голландцы настолько скупы и лишены размаха, что строят даже дома в несколько метров шириной, лишь бы входная дверь поместилась.
Адвокат говорил очень быстро и практически не меняя интонации, так что Дима даже начал терять нить повествования, но история про клиентов – владельцев Тверской ему понравилась. Он как-то никогда прежде не задумывался, что кто-то ведь владеет всеми улицами, по которым он привык гулять.
Кабинет был странным, битком набитым множеством предметов самого разного назначения из самых разных эпох и стран – огромный глобус, голова лося на стене, старинный шкаф, кожаные кресла. Никаких сомнений в подлинности вещей не возникало, но все вместе казалось ненастоящим. Так в ином московском клубе дизайнер, стилизуя интерьер под советскую эпоху, собирает предметы быта: старые радиолы, приемники, лампы, настольные вентиляторы, но, вырванные из контекста, они теряют свою сущность и превращаются в пустые оболочки, в поддельные елочные игрушки из анекдота (выглядят совсем как настоящие, но не радуют). Вот и этот кабинет скорее походил на декорации к спектаклю или фильму в стиле нуар, где действие происходит в кабинете адвоката.