Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
— Могу сказать то же самое о тебе, водила. У вас что, дресс-код для телохранителей поменялся? Или у тебя день рождения?
— Неее, мусорок, это я для тебя так нарядилась, ежже.
— Ценю старания, но затея не стоила таких вложений. В этом плане впечатлить меня очень просто.
Мередит чуть нахмурившись, искоса, незаметно стрельнула взглядом сначала в детектива, потом в Кэсс.
Хм…
— Давай, рассказывай, Джимми, — бросила Мередит нетерпеливо, доставая сигареты и закуривая, — на что ты там договорился?
— Через одного парня я вышел на начальника смены, он оказался человеком понимающим, согласился оказать услугу. Беседа будет проходить в комнате для разговоров с адвокатами. То есть обстановка приватная, ни камер, ни прослушки. Он как раз сегодня заступает. Через несколько минут должен подъехать.
Мередит бродила по стоянке и немного нервно курила. Крепаковски же был совершенно спокоен, он стоял у стены и мирно покуривал. Они о чем-то негромко болтали с Кэсс.
Мередит снова бросила на них косой взгляд.
Может, я чего-то не знаю?
Начальник смены прикатил на черном Шевильоне 388, он был одет по форме — носил шерифскую шляпу, оливковую полицейскую рубашку с брюками, на груди рация и звезда.
— Джимми. Леди. Прошу вас.
На входе дежурный сверил у всех электронные документы. С удивлением глянул на Мередит, но смолчал.
Когда Кэсс велели сдать кейс со льдом, начальник смены сказал, что все нормально, и можно пропустить.
Он провел их по узким коридорам в комнату для встреч. Сказал, что скоро приведет заключенного. Кэсс активировала защитные программы.
Наконец двое сотрудников тюрьмы ввели заключенного и усадили за стол. Наручники с него сняли.
Мередит, сев напротив, цепким взглядом изучала его внешность. Часть ее ожиданий даже оправдалась. Чан Сю по прозвищу Гиена был сморчком-китаёзой, рост метр с фуражкой, словно шкет какой-то. Зато хромом он себя начинил с горкой. Череп был полностью хромированным, весь в разъемах для подключения оборудования. Вместо глаз у него стояли здоровенные вылупленные фасетки янтарного цвета, и это сразу вызывало ассоциации с каким-то летающим насекомым вроде мухи или стрекозы. Кроме того, было совершенно непонятно, куда он смотрит.
Оранжевая тюремная роба скрывала его доходное тело, но Мередит была уверена, он и там себе понаставил всяких разъемов, охладов и прочего раннерского железа. На шее у него висел ошейник — тюремное устройство, которое не дает воспользоваться никакими имплантами и скриптами кроме разрешенных.
— Чан Сю, — сказала Мередит, — или тебя лучше звать Гиена? Знаешь, кто я? Мередит Стаут. Давай побеседуем, возможно, придем к взаимной выгоде. У меня есть пара вопросов к тебе.
Гиена сидел молча, неподвижно. Не дождавшись реакции, Мередит продолжила:
— Говорят, ты за Черный заслон лазил. Это правда? Че молчишь?
— Сиська-масиська, — выдал Гиена гнусавым голоском, и его рот расплылся в ухмылке.
— Че?
— Сиська-масиська, — повторил Гиена. И будто бы пощупал хромированными пальцами в воздухе невидимую грудь.
— Эй, слышь, ты блядь! Ты тут, с нами? — Мередит пощелкала пальцами у него перед лицом. Но тот стоял на своем:
— Сиська-масиська.
Мередит недоуменно переглянулась с Джеймсом. Тот стоял рядом и морщил лоб, глядя на Гиену.
— Мне известно, что раннеры — люди ебанутые, — сказала Мередит. — Но этот, походу, последние остатки вменяемости где-то в сети обронил.
Она наклонилась через стол к Гиене:
— Эй, китаёза, еб твою мать! Есть кто у аппарата? Или все, совсем «четыреста четыре»?
— Сиська, — произнося по буквам, непреклонно прогнусавил Гиена, — масиська!
— Погоди-ка, — сказала она, — ты что, хочешь, чтобы я тебе сиськи показала?
— Сиська-сиська-масиська! — торжественно прогнусавил Гиена.
Мередит вскочила, грохнула руками по железному столу.
— Ты че, охуел что ли?!
— Си-и-иська, — скаля зубы, пропел Гиена.
Мередит прошла по комнате туда-сюда, закурила. Презрительно фыркнула.
— Нет, мне, конечно, такие предложения время от времени поступают. Но блядь! Чтобы с первых нот?..
Она рассерженно глянула в сторону Гиены.
— Тебя в жизни вообще что-то интересует, кроме сиськи-масиськи?
— Дирка, — уверенно сказал Гиена.
Мередит всплеснула руками:
— Долбоеб… Как же с тобой тяжело-то, а!
— Дирка в Терьном заслоне, — добавил он вдруг.
— Ага, — Мередит уселась обратно за стол, дымя сигаретой. — Значит, разговаривать ты все-таки умеешь. Давай побеседуем. Расскажи, что за дырка такая.
— Тебе нузьна дирка, — упрямо гнусавил Гиена, в усмешке показывая полную пасть золотых зубов, — мне нузьна сиська.
Мередит раздраженно вздохнула:
— Слушай сюда, урод. Я тебя из тюрьмы вытаскиваю, а ты, тварь неблагодарная, еще и торгуешься?
Но Гиена стоял на своем: сиська.
Мередит с надеждой посмотрела на Джеймса, но тот бессильно развел руками:
— Раннеры — народ своеобразный. Их часто мало беспокоит, в каких условиях их физическая оболочка. Они в сети живут. Мне кажется, ему и в тюряге нормально.
— Своеобразный — не то слово. «Поехавший» больше подходит. У него вместо речи одни копролалии!
Она повернулась назад к Гиене.
— Почему ты, блядь, такой озабоченный? Что с тобой не так?
Гиена молчал, продолжая сально ухмыляться.