Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
— Я приеду и заберу ее, вы не возражаете?
— Конечно! Заодно загляните ко мне. Я думаю, кое-что вам нужно увидеть своими глазами.
Мередит была немного заинтригована. Она спустилась на этажи, где располагалось патрульное отделение по Уотсону. Детектив Бэнкс уже поджидала ее. На ее лице было снисходительное выражение: я тебя понимаю, эти дети, не так ли?..
Ну ее точно назначили мне голову сверлить. В этот раз, детектив, удача тебе улыбнулась. Можешь торжественно сесть мне на лицо.
— Мисс Стаут, вы быстро.
Мередит
— Простите, что трачу ваше время на ерунду, детектив.
— Это наша работа. Девочка просила не сообщать ее родителям и позволить вам разобраться с ситуацией.
— Ну значит она оказала себе медвежью услугу. Ведите, детектив. Щас я всыплю этой козе. Что она натворила?
— Порча муниципального имущества. Граффити на фабричном складе в Нортсайде. Мы посадили ее с подельниками к другим несовершеннолетним правонарушителям. К тем, у кого послужной список покороче. Наши клиенты, те, которым пятнадцать — шестнадцать лет, это ребята уже заматерелые, а ваши явно из другой лиги.
Мередит было непривычно смотреть на свою племянницу через решетку. Она вообще представить себе не могла, что такое может произойти.
Дэнни молча вышла к ней. Мередит не стала отчитывать ее на глазах у ментов, только приобняла рукой за плечо и повела к лифту.
— Почему мы едем вниз? — спросила Дэнни внутри.
Мередит строго на нее посмотрела:
— Сейчас расстреляем тебя на подвале.
Дэнни прикусила губу и дальше ехала молча.
Офис комиссара полиции Найт-Сити располагался на минус сорок втором этаже. Секретарша показала Мередит сразу проходить в кабинет.
— А, мисс Стаут, приветствую, приветствую. И мисс Раск! Прошу вас, присаживайтесь.
Комиссар Джеральд Фолтер был гигантским седеющим мужчиной с огромной ушлой мордой, высоким лбом и лошадиными зубами во рту, которые он постоянно демонстрировал то в ухмылке, то в оскале, то прикуривая сигару.
Когда меня повышали, мне забыли сказать, что придется с одними старыми мерзкими ублюдками работать.
[Речь идет о внешности, а не личностных качествах этого человека, которые Мередит как раз в людях ценит. Мерзкий ублюдок (uglybastard) — это жанр порнографического творчества, в котором привлекательная женщина вступает в сексуальную связь с внешне малоприятным мужчиной. Часто по принуждению, или без явно выраженного желания.]
— Не буду тратить ваше время на любезности, мисс Стаут. Речь о шалостях вашей племянницы.
Он протянул через стол планшет. Мередит взяла. На планшете была открыта фотогалерея. Изображения с места преступления, надо думать.
Мередит листала фотографии. Теряла самообладание. Брови ее надвигались на переносицу.
На фотографиях был изображен мурал во всю боковую стену старого панельного склада в Нортсайде. Он был стилизован под церковную мозаику, изображал в полный рост обнаженную блондинку на черном фоне с золотым нимбом вокруг головы. В левой руке она держала на голом плече дробовик «Милитех Крушитель» — самую продаваемую модель ручного оружия этой компании с 2020 года. Правая рука была перед грудью, пальцы сложены для крестного знамения.
Картина была озаглавлена сверху брендовым шрифтом Милитеха: Notre Dame de Night-City. Еще четыре слова готическим шрифтом венчали картину по углам, два на уровне глаз святой девы, и два на уровне щиколоток:
НЕ МИР
НО СТВОЛ
[Приводить оригинальную цитату из творчества одного Матфея, ставшую всемирно известным мемом, считаю лишним.]
В изображенной на мурале женщине Мередит, даже если бы очень постаралась, не могла не узнать себя.
Она вернула комиссару планшет. Тот одарил ее лошадиной улыбкой:
— Я подумал, вам лучше узнать об этом от меня, чем из новостей.
— Да, благодарю вас, комиссар. Все штрафы отправьте на мое имя. Если не возражаете, я отвезу племянницу к родителям. Юная леди нуждается в разъяснительной работе.
— Было приятно видеть вас, мисс Стаут.
До машины шли молча. И некоторое время так же ехали. Наконец Дэнни осмелилась начать.
— Тетя, ты ведь не злишься?
Мередит бросила на нее короткий взгляд. Девочка правда переживала. Никакая ругань не внушает так сильно, как молчание. И чем дальше это молчание длилось, тем больше Дэнни волновалась. Мередит решила, что достаточно уже ее пытать.
— Склонность к искусствам, значит… Ну что ж, художница. С этого дня по математике у тебя будут одни пятерки.
— Но тетя! Это несправедливо! Пожалуйста, что угодно, только не это!
— Ты уже большая, чтобы наказывать тебя по попке. Уже на улице озоруешь, ты уже не ребенок. А взрослые девочки страдают за свои грехи по-настоящему. Я не злюсь на тебя за то, что ты там наляпала. Еще бы мне отвлекаться на каждого, кто на заборе про меня пишет. Но я огорчена тем, что ты действовала на улице, игнорируя закон улицы, а он гласит: не попадайся. Это никогда не заканчивается добром.
В особняке Расков больше не было усиленной охраны из бойцов, которые выглядят «точно не как русские». Мередит сообщила обоим, что забрала их дочь из полиции и везет домой. Дэнни ждала трепка, и Мередит хотела присутствовать хотя бы затем, чтобы ее смягчить. Поорать-то, конечно, Элли поорет, без этого никуда. Мередит собиралась лишь выступить адвокатом племянницы и проследить, чтобы сестра не стала на эмоциях принимать решения, которые испортят девочке юность.
— Дэнни! Разве я так тебя воспитывала?!
— Ну мам…
Они расположились в гостиной. Элизабет стояла посреди комнаты, нависая над дочерью, и не могла перестать ее пилить. Дэнни сидела на диване, виновато поджав губу, Мередит рядом, чуть в сторонке от нее, чтобы осколками не посекло. Эндрю в кресле, подпирая подбородок кулаком и молчал. Мередит несколько раз пересеклась с ним взглядом. В его глазах она видела: они друг друга понимают. Ему, конечно, не нравилось то, что его дочь загремела в кутузку. Однако ничего по-настоящему страшного не произошло, и драму можно было бы запросто, без потери смысла, сократить на пару актов.