Корпус-3

Бир Грег

— Из чего ты меня подстрелил? — спрашиваю я.

Желтый Великан поднимает аппарат — изогнутый кусок пружины, перетянутый крученым черным волокном. Наконечник — тонкая полая трубка, шипы — кусочки металла на пружинах, уложенные в грубые выемки на конце. Если правильно потянуть за шнур, шипы убираются. Желтый Великан помахивает передо мной луком. Оружие сломано пополам.

— Нашел в куче мусора. Теперь он уже ни на что не годен.

— Извини.

Великан ухмыляется.

— Нужно найти другой.

Комната, где мы находимся, похоже, приспособлена для долговременного

проживания людей — в отличие от камер без удобств или даже «дома» мальчика, оборудованного по его вкусу. Здесь больше стиля, порядка; комната не такая обезличенная, ее даже можно назвать симпатичной. На сетках, протянутых вдоль стены, расставлены стекловидные объекты разных размеров и цветов. Изогнутый потолок расписан деревьями и облаками, словно мы сидим в тенистой беседке. В памяти всплывают обрывки воспоминаний о поэзии и ботанике.

Желтый Великан и девочка медленно подпрыгивают на кончиках пальцев, внимательно наблюдая за мной. Ждут моей реакции. Я пытаюсь улыбнуться.

— Здесь мило.

Мелкие штрихи и детали выглядят притягательно-приятно. Кто-то долго жил здесь — но, кажется, не мои нынешние хозяева. Центробежная сила здесь такая же, как и у резервуара с водой. Я, словно балерина, поворачиваюсь на носочке, слегка отталкиваюсь, вытянув руки в стороны, взмываю, затем опускаюсь на пол. Прыгать приятно. Мне нравится.

В ключевых точках — от пола до потолка — прикреплены тросы и закругленные перила. Противоположная стена едва видна. Большое роскошное жилье.

Мы все любим жить у воды.

Передняя стена…

Тому, кто жил (или хотел бы жить) здесь, требовалось постоянно быть начеку. Эта стена, как и край резервуара, прозрачна, однако покрыта грязью. Кто-то — возможно, девочка или Желтый Великан — протер стекло, и посреди слоя грязи образовался большой овал. За стеной мелькают тени.

Слегка подпрыгивая, я направляюсь к овалу. Стена обращена к носу Корабля; за ней — еще более захватывающая картина, нежели декор позади меня. Коническая структура корпуса видна почти целиком. Диаметр Корабля здесь составляет около сотни метров. Эта комната вместе с остальными такими же заполняет примерно треть объема в данной точке.

Справа от меня, ближе к периферии Корабля, стоит ряд из десяти больших цилиндров, длина которых — пятьдесят-шестьдесят метров. За ними видны изящные линии «корабелов», плавучих баз и других машин, которые должны построить и подготовить к запуску корабли-«семена». Эти корабли заберут пробы, исследуют планету и доставят нам всю необходимую информацию, чтобы мы могли решить, подходит ли нам эта планета, а мы — планете.

Зрелище вызывает во мне слишком много воспоминаний — столько, что я не могу обработать их одновременно. Я знаю это место — хорошо знаю. Моя работа всегда начинается здесь, где личные связи, выкованные в ходе многочасовых занятий, дают изумительные плоды — любовь, приключения и тяжелый упорный труд.

Но скоро я понимаю, что эти машины неисправны, и причина тому — не простое небрежение, а гораздо хуже. Безумная война, которая шла на Корабле, затронула

наконечник нашего «копья» и сильно его затупила. Я вижу ущерб, о котором говорилось в книге. Цилиндры и зародыши кораблей в них изогнуты, покрыты выбоинами, обуглены, разворочены взрывами. Ближе к центру видны блестящие, сочащиеся внутренности выпотрошенных учебных отсеков, похожих на стручки огромных растений. Справа от меня — обработчики, которые создали бы наши посадочные модули. У них те же повреждения — их словно уничтожили злые дети с молотками и факелами.

— Что здесь произошло? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Ты Учитель, — отвечает Желтый Великан. — Ты нам скажи.

За спиной открывается и закрывается люк.

— Вы нашли одного из них?

Я разворачиваюсь и вижу серую фигуру — настолько худую, что я не сразу понимаю, что это женщина. Она более двух метров ростом, у нее длинное вытянутое лицо и большие темные глаза. Щеки и длинные руки до плеч покрыты мягким темным мехом. Пальцы нервно сжимаются.

— Он сам нашел дорогу, — говорит Желтый Великан.

— Мне помогала девочка — поправляю я.

Паукообразная женщина движется вдоль перекладин и тросов с изяществом балерины.Она худая, но почему-то не кажется тощей. Еще один неизвестный тип истерзанных существ в нашем зверинце.

— Значит, она полагает, что ты важен для нас, — неуверенно произносит женщина.

— Конечно! — подтверждает девочка. — Он Учитель.

— Я привела Циноя. — Женщина прищуривается, похоже, предупреждая меня.

— Осторожно. — Желтый Великан коротко кивает.

Люк снова открывается, и на этот раз тьму проема заполняет нечто светлое — словно кто-то мазнул широкой кистью. Я подаюсь назад, с трудом подавив желание убежать и спрятаться — если бы я мог бежать, если было бы где спрятаться.

Существо большое, оно едва протискивается в отверстие — и совсем не похоже на человека. Блестящие иглы цвета слоновой кости колышутся, отгибаются назад, словно щетина. Между собачьими плечами на длинной шее длинная голова с розовыми глазками и тупой мордой, как у рептилии. Белоснежные губы раздвигаются, обнажая зубы цвета льда; я знаю,что они прочнее, чем зубы животных, и, быть может, прочнее стали.

Я уже видел его раньше — в одной из частей Сна, которую не должен помнить… не хочу помнить.

По телу существа, под рядами игл, тянутся блестящие крученые шнуры мышц, прикрепленные к серебристо-серым костям. Мускулы находят новые точки прикрепления; зверь изменяет облик и, сбежав с потолка на пол, становится рядом с женщиной-пауком.

Иметь дело с существами из этой части Кладосамне не приходилось. Этот зверь из другого раздела Каталога.

Каталог. Кладос.О Боже… Я прижимаюсь к высокому окну, чувствуя, как по телу бегут ручейки пота. Скрестив ноги, девочка одной рукой хватает трос. Она смотрит на меня, затем на зверя цвета слоновой кости. О чем она думает, я не знаю. Чудовище дрожит, стуча иглами.