Коррекция
Шрифт:
– Да ничего особенного не было, – недовольно сказал Алексей. – Ну участвовал я в операции нашего уголовного розыска в Собинке. Пришлось немного помахать руками и пострелять. Года три-четыре назад это было бы обычным делом, сейчас от перестрелок стали отвыкать. Одного из парней у нас тогда ранили, ну а мы их взяли всех. Троих уже холодными и еще двое отделались побитыми мордами.
– Морды небось сам бил?
– Пришлось, – пожал он плечами. – Если бы не я, их бы там тоже положили. А так наши следаки из них немало полезного вытянули. Начальство оценило. А тебе не говорил, чтобы не волновалась.
–
– Ну вот, началось! Малыш, я в милиции работаю или устроился дворником? А если в милиции, то в ней иногда стреляют. Успокойся, это случается редко. И я не лезу сдуру под пули. А погибнуть человек может от чего угодно. Сосулька упадет на голову, машину занесет или просто съест не тот гриб. А ты у меня сильная и умная и в случае чего сама все сделаешь. Эй, а драться-то зачем?
– Я за тебя вышла замуж, чтобы потерять и остаться одной в этом диком мире? Отвечай, не то еще не так тресну! Хочешь помереть и даже не оставить мне ребенка? Так знай, что я в тот же день из своего пистолета и застрелюсь! И плевать я хотела на весь остальной мир! Понял? Вот и живи так, чтобы такого не случилось!
– Здравствуйте, Алексей Александрович! – поздоровался Капустин. – Знаю, что вы скоро уезжаете, поэтому заскочил буквально на пару минут.
– Слушаю вас, Яков Федорович, – сказал Кузнецов.
– Прежде всего хочу сказать насчет картин. Кроме двух портретов, которые мы забрали у Аллилуевой, еще четыре картины передал академик Капица. Все выставлено в Третьяковке. Пока других предложений не поступало. Как вы знаете, в бумагах Берии мы ничего для себя не нашли. Вот я и подумал... Почему мы решили, что Сталин ему все передал? Книги он читал на даче, может быть, они на даче и остались?
– Возможный вариант, – согласился Кузнецов. – И что вы предлагаете?
– Вы не ставили в известность Вознесенского?
– Пока нет, думаете надо?
– Мы можем, конечно, привлекать к своей работе госаппарат, минуя правительство, но это ограничивает наши возможности. Да и узнают рано или поздно. В Кунцево сейчас музей, и я не могу в него заявиться с обыском. Да и много я там найду? Нужно привлекать Федотова, а делать это в обход главы правительства... Я думаю, Петр Васильевич и так уже доложил о моей активности.
– Не хотелось бы выглядеть в глазах Вознесенского фантазером, – задумался Кузнецов. – Доказательств много, но они все косвенные, либо просто слова. В другом случае их было бы вполне достаточно, но уж больно о диких вещах идет речь. И расширять круг людей, посвященных в историю с книгами, тоже не хочется. Но вы правы, без толковых следователей работать тяжело. Я поговорю с Николаем Алексеевичем, а вы подумайте о том, что можно сказать Федотову.
Разговор Генерального секретаря с председателем Совмина состоялся на следующий день. Кузнецов коротко рассказал историю Самохиных и обо всем, что было сделано после их исчезновения.
– Интересно, – сказал Вознесенский. – Об их жизни в Кунцево я слышал и, как и все, терялся в догадках, чем это было вызвано. А об участии Самохина в атомном проекте и создании новых электростанций слышу в первый раз. Да и эти работы в институтах... Говоришь, совсем молодой?
– По документам сейчас должно быть двадцать
– И еще талантливый художник. Интересная семейка. Все бросили и уехали? Да, похоже на бегство. Но это уже ваша вина. Вместо того чтобы спросить самого Берию или попросить это сделать меня, вы начали на них давить в обход него. И что я бы подумал на их месте после его смерти? Конечно, что опять заявиться твой Капустин и снова начнет давить. Но на этот раз его уже не больно пошлешь. Ладно, с Федотовым я поговорю. Ты прав, какие-то инструкции насчет Самохиных Берия им оставил. Не верю я, что это может быть чья-то инициатива. Какая еще нужна помощь?
– Дай ему распоряжение выделить в помощь Капустину оперативную группу из трех-четырех опытных работников. Люди должны быть такие, которых можно допустить к любым секретам и оставить после этого в живых. Нужно тщательно обыскать все внутренние помещения дачи. Там может быть тайник с книгами.
– Не верю я, если честно, ни в каких пришельцев, – сказал Вознесенский. – Но история интересная и таинственная. Что-то важное за всем этим, безусловно, стоит. Держи меня в курсе и скажи своим, чтобы предприняли меры против утечки. Мне недавно Федотов сообщил, что нашей электростанцией и всем с ней связанным заинтересовались на Западе. А это не шутки. А когда мы начнем строить запланированные пять реакторов, их интерес взлетит до облаков. А у нас где-то бегает человек, которому известны все их секреты. Пусть он сам ни к кому не побежит их продавать, но есть ведь и другие возможности. Если на них выйдут и нажмут на него через жену, всякое может быть. Так что найти их нужно в любом случае. А потом будем разбираться.
– Вот и объясни все Федотову. Помогли им сбежать, пускай теперь сами ищут. Только чтобы работали деликатно. Самохины не враги, нам просто нужно убедить их вернуться. Или заставить, но без применения крайних мер.
На следующий день следственная группа МГБ вместе с Капустиным выехала в Кунцево. Перед отъездом старший группы майор Вехлин передал Капустину запечатанный конверт.
– Приказали отдать вам. Здесь новые паспортные данные семьи Самохиных. Новая их фамилия – Володины. Возраст немного уменьшили, особенно у жены Алексея. Сейчас запущен их поиск по прописке. Должны уложиться в неделю, но, скорее всего, найдем раньше. Теперь по нашей работе. Что именно нужно искать?
– Несколько книг, – ответил Капустин. – Содержание их неизвестно, и вам с ним знакомиться нежелательно. Помимо книг, могут быть и записи. Все это где-то спрятано.
– Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что, – резюмировал Вехлин. – Ну что же, будем искать. Кто их прятал, сам хозяин или кто-то другой?
– Или Сталин, или Берия вскоре после его смерти. Так что начинать, наверное, нужно с комнат, которые занимал Сталин.
– Маловато нас для такой работы, – откровенно предупредил Вехлин. – Площадь поисков очень большая, поэтому на быстрые результаты не рассчитывайте.