Коррекция
Шрифт:
– И долго вы здесь живете?
– Третий год и, я надеюсь, последний. В следующем мужу обещали квартиру. Вот и терпим. Это, милая, общежитие, здесь не все под тебя, а ты под остальных должна подстраиваться. А не можешь – уходи.
– Мы думаем уйти и снять комнату, – пояснила Лида.
– И чем вы за нее будете расплачиваться? Звание-то у мужа какое?
– Обещали старшину. А деньги заработаем.
– Детский сад, – вздохнула женщина. – Мой – майор, и то нам снимать комнату накладно. Заработаем! Не так они просто зарабатываются! Что ты все глотаешь слюну, голодная?
– Хотели с утра пойти в столовую, а мужа срочно вызвали.
– Горе луковое! Пойдем, угощу тебя хоть чаем с печением, пока твоего мужа чихвостят за вчерашние художества.
Женщина взяла свою сковородку с котлетами и пошла к выходу из кухни. Жила она через две комнаты от Самохиных.
– Садись за стол, – пригласила она Лиду. – А я сейчас схожу на кухню поставлю чайник. Что уставилась на папиросы? Не мои это, муж курит.
– Здравствуйте, Алексей Александрович! – поздоровался Капустин.
– Здравствуй, Яков Федорович, – сказал Кузнецов. – Нормально съездили? Есть результаты?
– Директора заменил, а по вашему распоряжению ничего сделать не смог. Извините, Алексей Александрович, но Федотов в пожарном порядке отозвал Самохина в министерство. Ему тут же оформили увольнение и вывезли с женой в Кунгур на машине директора. О спешке свидетельствует еще то, что он даже не стал ждать, пока оформят расчет и оставил в квартире не только очень качественную и дорогую мебель, но вообще все. С собой они забрали только несколько чемоданов с одеждой.
– Вы Петру Васильевичу не звонили?
– Министра я тревожить не стал, послал своего человека в их кадры. Алексея уволили на основании его собственного заявления.
– Они что, всех так увольняют?
– Формально он имел право уволиться, – пожал плечами Капустин. – Я хотел поговорить с подполковником Ярцевым, которого посылали с проверкой, но он сейчас в длительной командировке.
– Плохо! – сказал Кузнецов. – Вне всякого сомнения Самохины были людьми Берии. Пока он был жив, они не хотели идти вам навстречу, справедливо полагая, что давить на них никто не позволит. Стоило ему умереть, и они тут же срываются с места, бросая все нажитое. И, похоже, госбезопасность им в этом помогает.
– Мы не тронули руководство министерства после смерти Лаврентия Павловича, – со значением сказал Капустин.
– Полагаете, он им оставил приказ на случай своей смерти? Очень похоже. Но это только лишний раз подчеркивает их важность. Товарищ Сталин их явно высоко ценил и передал Берии. А вот Берия с нами почему-то делиться не захотел.
– Может быть, просто не успел? – предположил Капустин. – У товарища Сталина было время. Кстати, есть один человек, который может пролить свет на причины пребывания этой семьи в Кунцево. Полковник Старостин тогда был порученцем Сталина и по свидетельству охраны много занимался Самохиными и близко сошелся с Алексеем.
– Поговорите с ним, Яков Федорович, – сказал Кузнецов. – Как коммунист он должен помочь. Если начнет ссылаться на секретность, задействуем министерство. Что у нас по самому Алексею?
– Все его идеи нашли экспериментальное подтверждение, но от большинства пока мало пользы.
– Почему? – спросил Кузнецов. – Есть причины?
– Причина одна, – ответил Капустин, взглянув в глаза Генеральному секретарю. – По мнению физиков, мы до их практического применения просто пока не доросли.
– А майор ГБ, значит, дорос? Все эти книги, которые дали такой толчок энергетике, его?
– Я думаю, да. Он работал вместе с Гольдбергом, когда проводилось их предварительное изучение, а потом долго консультировал ученых.
– И это при том, что он сам внешне совсем мальчишка.
– Я считаю, что в его случае внимания на внешность обращать не стоит, – сказал Капустин. – Я с ним несколько раз разговаривал и могу утверждать, что он гораздо старше, чем выглядит. То же касается и его жены. На вид Лидии всего лет шестнадцать, ну пусть семнадцать, но на должности секретаря показала себя превосходно. Она за Капицу делала почти все, что не касалось науки. И по разговору она тоже гораздо старше.
– Кроме этого полковника у нас ничего нет?
– Есть еще одна ниточка, – нерешительно сказал Капустин. – Не знаю только, стоит ли за нее тянуть. Охрана Кунцево показала, что первый раз Самохин туда приехал вместе с сыном Сталина. И за несколько дней до этого Василий Сталин посетил отца. Если учесть, что в то время он к нему ездил не каждый месяц, это наводит на мысль, что на Сталина Алексей вышел через него.
– Очень логичный ход, – одобрил Кузнецов. – А почему не хотите трогать Василия?
– Он после смерти отца немного не в себе, – пояснил Капустин. – Его даже на время отстранили от командования. Полагаю, лучше вначале поработать со Старостиным, а Василия Сталина оставить на тот случай, если полковник нам не сможет помочь.
– А с дочерью Сталина не говорили? Она часто бывала у отца.
– Я бы ее, Алексей Александрович, не хотел привлекать.
– Какие причины?
– Она очень сдружилась с Самохиными, и, по словам одного из телохранителей, влюбилась в Алексея. Вряд ли она знает то, что нам нужно, а если что-то и знает, не скажет.
– Действуйте, Яков Федорович, – сказал Кузнецов. – Этот Алексей через Василия выходит на Сталина с чем-то очень важным, причем это не могли быть научные книги. С ними Алексея направили бы в Академию Наук или, скорее всего, в ведомство Абакумова. Да и Василий Сталин не мог никого привезти в Кунцево без разрешения отца. Значит, Сталина чем-то заинтересовали, да так, что он этих Самохиных несколько месяцев держал у себя. Зачем? У нас Алексей консультировал ученых, похоже, на даче он тоже давал консультации. Может быть, и там были свои книги? Если так, Сталин наверняка передал их Берии, как и все остальное. Значит, нужно поискать еще и в этом направлении. Но этим я сам озадачу Федотова.