Корректор жизни
Шрифт:
Потом мы надолго зайдем в комнату, относящуюся к Отделу Святослава Анатольевича Москаленко. Здесь работает группа "экспериментаторов", изготавливающая лазер с перестраиваемой частотой. В состав группы входит Валя Чумаш - несколько самонадеянный "молодой ученый", безоглядно "делавший карьеру", Юрка Шекун - мой давнишний близкий приятель, Игорь Добында - замечательный молодой человек из весьма уважаемой в Молдавии семьи, потом к ним присоединится ненадолго Игорь Раздобреев. Все они пообтерлись в качестве стажеров на физфаке
У них действительно очень интересно, и уровень того, что они делают, действительно весьма высокий, и ребята они, в самом деле, отличные. У них можно согласится попить чайку, а потом уйти - причем Игорь Добында обязательно что-нибудь подарит: фонарик, лампочку, плакат по технике безопасности - хоть что-нибудь! Он очень добрый и хороший парень, к тому же воспитан так, что гостя надо одаривать. Но не будем злоупотреблять гостеприимством, и пойдем дальше. Дальше будет еще одна из комнат "лаборатории Бологи", в которой сидит наш добрый товарищ Слава Сюткин. Если в комнате нет некоего ископаемого ублюдка по имени Дима О-ов, можно и поболтать. Если же упомянутое существо там, лучше пойти дальше и заглянуть к Шкурпеле ("лаборатория Паршутина"), там хотя бы чисто.
Последний объект в подвале - мастерские. Это несколько комнат с разнообразными станками - токарными, сверлильными, шлифовальными и т.д. Мне, как и остальным теоретикам, там бывать не приходилось, а вот для остального большинства сотрудников это место очень важное и знакомое.
За пределами нашего внимания остались: склад, стеклодувная, комната, в которой работала установка по получению жидкого азота, комната с большим электромагнитом, позволявшим "радауцановцам" изучать эффект Холла, а также еще множество других комнат, о которых я ничего не помню, либо ничего вообще не знал.
Ну, вот и все. Пора на выход - там, за пределами института распростерся наш удивительный город, о котором хочется вспоминать и вспоминать...
С Ф Ы Р Ш И Т
Ноябрь 1999 г.
– сентябрь 2000 г.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Безысходность, маета,
В перспективе - пустота...
Ветер дует за окном,
Я - ничтожный, жалкий гном.
Все дорожки - не мои,
К целям всем придут другие!
Все равно: друзья, враги ли -
Жаловаться - не моги.
Ночь в проливе Гибралтар,
Свет луны из поднебесья -
Не увидишь, хоть убейся,
Не услышишь звон гитар.
Не услышу звон ситар,
Не узнаю запах прерий,
Не создам я буф-мистерий,
Погублю свой Божий дар
Книг своих не напишу,
Не прославлюсь как разбойник,
И хотя еще дышу,
Я
Так и доживу - в прихожей,
Не изведав странствий троп,
Не считая той, расхожей,
По которой возят гроб...
Зависти не ощутив укус,
Не почуяв славы пенье,
Не узнав богатства вкус,
Подыхай,
брюзга,
в забвеньи.
1981
СИТЦЕВАЯ СВАДЬБА
Лене
За семь лет немало бед
На земле произошло,
А у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет!
Разменялись - кто быстрей -
Четверо секретарей...
А у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет!
Перестройка?
– Не беда!
Все туда, а мы куда?
Впереди у нас, мой свет,
Все любовь, да совет!
Ускоряясь, на краю
Изобилия стою...
Позади у нас, мой свет,
Все любовь, да совет!
Есть у нас и сын, и дочь,
Кто же сможет им помочь:
"Ускоряясь, перестроим,
Перестроясь, все ускорим"?
–
Прежде времени не сдохнем,
И до срока мы не охнем:
Ведь у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет.
1 декабря 1986 г.
В МолокСво разрушили дом моих предков.
Опустела деревня, колодцы загнили...
"Городки" не вздымают на улице пыли,
И прохожий-проезжий бывает здесь редко...
И в Едреево нет никого - нет деревни!
В Алексеевском нет. А на Шаче -
Ни неродок, ни баб, ни, тем паче, -
Исторической памяти - коротней древних.
И зачем мне все это? Не знаю, не знаю...
Только влито в меня это очень надолго -
Ярославль, Кострома, Молоково и Волга,
И, живя в Бессарабии, я повторяю,
Прикасаясь к виску ладонью сиделки:
Это Бел-ки-ны,
Бел-ки-ны,
Бел-ки-ны,
Бел-кин...
1987
Я завидую тебе воробей:
Прилетел в Москву и живешь.
Этот город, и правда, хорош,
Этот город - моя колыбель.
Я тебе завидую кот:
Ходишь по моей мостовой.
Этот город давно не мой -
тридцать лет и седьмой год.
Я хочу быть тобою вода:
Я омою собою дома,
А Москва незаметно сама
Примет в лоно меня навсегда.
Я не раз здесь, конечно, был,
Но живу в другой стороне.
Почему же так дорог мне
этот город, где я не жил?
На бульварах друзей не встречал,
Не бывал в этих старых домах,
Ни на деле, ни на словах,
На приезжих людей не серчал.
И в пустынном метро зимой,
Я любимых не целовал,
И по улице Крымский вал
Не шагал по ночам домой.