Корректор. Книга третья: Равные звездам
Шрифт:
Сидящие на корточках дружно бухнулись на колени и уперлись лбами в землю.
– Поздравляю, Кара. Ты первая женщина, к которой в здешних местах мужчины пришли за судом, – проговорил шаман. Внезапно смешливые нотки исчезли из его голоса, и он стал каменно-серьезным. – Избранная Дочь, они хотя услышать твое решение. Я готов переводить, но решать тебе.
Он сделал знак, и один из мужчин, распрямившись, быстро заговорил. Второй затараторил следом, и Панариши оборвал обоих властно поднятой рукой. Он что-то сурово сказал, и один из мужчин закивал, после чего заговорил куда медленней.
– Сан Миссар два года обрабатывал участок поля, выделенный общиной его соседу, сану Кучуму, – начал переводить шаман. – Сосед сильно болел и не мог работать. Сан Миссар в деревне человек новый, а потому община не выделяла ему землю. Обычная практика в здешних краях, – пояснил он. – Что-то вроде ценза оседлости – земля выделяется не ранее, чем через несколько лет проживания в деревне, своего рода защита от неусидчивых бродяг. До того человек работает на плантациях батраком, а то и рабом. Или живет в чьей-нибудь семье как дорей. Так вот, сан Миссар со своей семьей работал два года на поле сана Кучума, выращивая маяку, и выручку от продажи урожая они делили поровну. Маяку, – снова пояснил он, – Дракон отбирает всю, но платит за нее небольшие деньги. Примерно пятидесятую часть того, сколько она стоит на международном черном рынке наркотиков. Для местных и столько очень много. Теперь сан Кучум выздоровел, выгоняет сана Миссара с поля и требует у него вернуть половину того, что сан Миссар получил в предыдущие годы. Сан Миссар утверждает, что не может вернуть деньги, потому что уже все потратил, и что та несправедливо – уговор был честным и заключен при свидетелях.
– А почему тогда хозяин требует возврата денег? – удивилась Карина.
– Сейчас спросим, – он повернулся ко второму мужчине, и тот заговорил. – Сан Кучум утверждает, что в его деревне справедливая плата именно такова – четверть дохода батраку, остальное хозяину. Два года назад договор заключал его брат, молодой и неопытный, только что купивший первую жену и не знавший деловых обычаев. Сам сан Кучум как раз болел тем, что называется головной горячкой. Ее вызывает небольшой паразит, – в очередной раз пояснил шаман, – личинка ленточного червя гётю, живущего в кишечнике коров. Ее цикл развития включает стадию пузыря в разных тканях зараженного организма, в том числе в мозге. Пузырь получается из личинки, проглоченной с едой и проникшей в кровь из желудка. Пузырь медленно развивается и выделяет яд, который, если пузырь сформировался в мозгу, делает человека слабоумным. В человеке, в отличие от животных, пузырь рано или поздно погибает, и функции мозга восстанавливаются. Сан Кучум, как утверждается, страдал именно такой болезнью, так что действительно не мог соображать, что происходит. Теперь он требует восстановить справедливость и вернуть ему причитающиеся деньги. Что скажешь, Кара?
– А почему я должна решать? – устало спросила Карина. – Я-то при чем? Я вообще иностранка, в местных обычаях не разбираюсь. Почему они ко мне пришли?
– Потому что ты Избранная Дочь! – хихикнула Цукка. – Верно, Панариши?
– Точно, – шаман подмигнул ей, и они оба в унисон хитро улыбнулись. – Цу, хочешь, мы тебя ее заместителем назначим?
– Уже назначили! – фыркнула та. – Панариши… слушай, раз уж мы без формальностей общаемся, как тебя покороче звать?
– Покороче? – шаман склонил голову на бок. – Нет стандартного сокращения. Шаху и еще кое-кто зовет меня Риш. Скажем, Рис, чтобы вам легче произносить.
– Заметано. Рис, я, в отличие этой глупой юной особы, давно поняла, что никуда нам не деться. Если бы она свои способности направо и налево не демонстрировала, может, и удалось бы отбиться. А так… Кара, пророчица ты наша, решай давай. Люди ждут. Или я за тебя решу, как твой заместитель.
– Да что вы оба ко мне привязались! – возмутилась Карина. – Я врач! Врач, а не судья, не юрист и даже не местный землевладелец! Как я решить должна? У них тут что, своих судей нет за ненадобностью?
– Судьями обычно выступают старейшины деревни, – хмыкнул Панариши. – Но они не знают, что сказать. Оба правы. И договор заключен честно, и брат сана Кучума явно ошибся по неопытности. Так что ты – последняя инстанция. Верховный и апелляционный суд в одном флаконе.
– Не хочу я ничего решать! – угрюмо заявила Карина. – Пусть сами как-нибудь разбираются. Жили тут без меня тысячу лет, и еще тысячу проживут.
– Попытки уйти от ответственности ничем хорошим не заканчиваются, – невозмутимо заявил шаман, присаживаясь на корточки. – Если ты не решишь за них, дело может кончиться кровью. Денег у сана Миссара, скорее всего, действительно нет, а сан Кучум твердо уверен, что тот его обманул. Сан Миссар в той деревне считается чужаком, и родственники сана Кучума почти наверняка его убьют. А у него семья.
– Тогда пусть господин Кучум забудет о деньгах! – твердо заявила Карина. – Договор же заключен честно?
– Тогда пострадает тот, кто заключил несправедливый договор – брат сана Кучума. Убить не убьют, все-таки родственник, но могут отобрать общинный надел и даже изгнать из деревни. А у него сейчас двое малолетних детей, которых нужно кормить. Они вполне могут умереть от недоедания. Мир жесток, Кара. Очень жесток. Жизнью в нем поплатиться можно в любой момент и почти ни за что. Такие, как ты, редко замечают всю его несправедливость, но от того она никуда не девается. Сейчас от твоего решения – или его отсутствия – зависят человеческие жизни. У тебя нет иного достойного выбора, кроме как принять ответственность на себя.
Карина взялась за голову и бессильно села на пятки прямо на голую землю. Истец и ответчик немедленно снова уткнулись лбами в пыль.
– Ну за что мне такое наказание? – в пространство спросила она. – Чем я заслужила? Сначала меня украли и притащили сюда. Потом отрезали голову совершенно незнакомому человеку, чтобы я не могла уйти. Теперь заставляют решать тяжбу, где куда ни кинь, всюду кто-нибудь да умрет. Панариши, а что ты посоветуешь?
– Ты примешь любое мое решение? – усмехнулся шаман. – Даже если я прикажу убить обоих прямо здесь и сейчас? А я могу – чтобы другим стало неповадно тебя беспокоить по мелочам.
– Пагариши! – зло оскалилась Карина. – Вот только попробуй!
– Значит, решай сама, – Панариши перетек в позу со скрещенными ногами. – Итак, Избранная Дочь, твое слово?
Карина застонала. Пару минут она сидела, тупо глядя в землю. Мыслей в голове не осталось, только в звенящей пустоте черепа гулко отдавалось биение сердца. Потом она вздохнула.
– Ну, раз вы мне выбора не оставляете… Панариши…
– Рис, – перебил ее шаман. – Раз уж договорились.
– Хорошо, Рис. Владелец поля, как его…
– Сан Кучум.
– Сан Кучум действительно болел мозговой горячкой?
– Он так утверждает. И я замечаю у него характерные остаточные симптомы – затрудненность движений и легкую нескоординированность движений глаз. Наверняка он сейчас не в состоянии четко видеть. Можно и свидетелей спросить – вон они толкутся. Но ты можешь проверить сама. Ты же умеешь видеть человека насквозь. Проверь его мозг – там должны остаться следы пузыря. На вскрытии они очень характерно выглядят. Думаю, и со сканером не ошибешься.