Корректор. Книга третья: Равные звездам

Лотош Евгений

– Кто ты и что тебе нужно? – сквозь стиснутые зубы спросила Карина. Нет, они явно не поклонники, охотящиеся за автографами. Поклонники обычно не прихватывают с собой дробовики. Дробовики! Именно то оружие, противостоять которому она не в силах – слишком велик шанс пропустить дробинку, особенно если пальба ведется с нескольких направлений. И как грамотно они взяли ее в полукольцо, угрожая сразу с нескольких сторон! В полицейском управлении ее учили защищаться от нападающего с огнестрельным оружием, но не от четверых же сразу! Она не может ускользнуть от них… и здесь Цукка!

Ее мысли понеслись вскачь. Все четверо в пределах досягаемости манипуляторов. Она может нанести удар одновременно в три точки и почти наверняка попадет – все-таки годы тренировок не прошли зря.

Остается четвертый. У него кинжал, но от него она уклонится, даже если он бросится на нее сразу – недаром же она идет по Пути полтора десятилетия! А потом наступит и его черед. Только бы они не зацепили Цукку! На счет три – и раз, и два…

Додумать она не успела. Словно подчиняясь неслышной команде, трое с дробовиками резко отступили назад, и рядом тихо вскрикнула Цукка. Карина бросила взгляд в ее сторону – и ужас сковал ее неподъемными цепями. Тело ее подруги приподняло над землей сантиметров на тридцать. Она отчаянно извивалась, пытаясь сбросить невидимые путы, но неведомая сила рванула ее вперед, к мужчине с кинжалом, развернула и прижала к нему. Киссаки кинжала уперлось Цукке в гортань, и глаза державшего ее мужчины полыхнули так, что Карина невольно отступила назад.

– Попытаешься напасть – твоя подруга умрет, – бесстрастным тоном сказал он. – А потом ты все равно пойдешь с нами, живая или бессознательная. Ты одержима духами – но и я тоже. И мои духи сильнее.

– Кара, беги! – отчаянно выкрикнула Цукка. – Спасайся! Им нужна ты, не я!

Один из вооруженных дробовиками мужчин шагнул вперед. Он забросил оружие за спину, его рука скользнула в карман куртки и появилась снова – с непонятным комком. Одно движение – и пластиковая обертка полетела на землю, а мужчина прижал к лицу Цукки тряпку, остро пахнущую даже на расстоянии. Цукка дернулась несколько раз и затихла, и ее тело мешком свалилось на руки мужчине. Удерживая ее перед собой, тот отступил назад. Дробовики двух других по-прежнему выцеливали Карину.

– Теперь ты не сможешь достать его манипуляторами, не повредив своей спутнице. Если ты нападешь на нас, она умрет первой. Сейчас ты готова смириться, женщина? – со странной усмешкой спросил главарь, поигрывая кинжалом. – Или все еще хочешь проявить норов?

– Кто ты? Что тебе надо? – отчаянно спросила Карина. Ее ум отчаянно метался в поисках выхода. Будь она одна, она атаковала бы – и неважно, чем кончилась бы драка. Но обречь на смерть Цукку она не может!

– Меня зовут Шай. Шай ах-Велеконг, – любезно сообщил мужчина. – Я – Голова Оранжевого клана Дракона с Западного континента. Так случилось, что одна твоя знакомая сильно оскорбила нас. Она трусливо скрылась, и мы не можем найти ее. Но к тебе на выручку она придет. Я убью ее, но вы мне не нужны, а потому я отпущу тебя и твою подругу, когда все закончится. Не станешь сопротивляться – останетесь целыми и невредимыми. А теперь встань на колени! – внезапно рявкнул он. – На колени, и не шевелиться!

Карина бессильно сжала кулаки. Голова Дракона? Но ведь Драконом себя называют какие-то бандиты в Сураграше! Персонажи нелепых, несуразных фильмов-боевиков, режиссеры которых обычно не удосуживались даже толком поставить драки! Откуда они здесь, в Катонии?

Дракон. Далекая зловещая тень, изредка проскальзывающая в сводках новостей и глупых статьях о жизни "там", на Западном континенте. Такая невозможная, нереальная здесь, в Катонии! Но если их похитят… если их увезут на Запад, их никто и никогда больше не увидит.

Сдаваться нельзя. Только бой, заведомо безнадежный. Стоящий перед ней мужчина – девиант, безо всякого сомнения первой категории. А она еще ни разу не дралась с такими – если не считать дружеских дуэлей с Яной. Она, разумеется, сможет обездвижить его – но вряд ли сможет уклониться от зарядов картечи. Ну что же… по крайней мере, она умрет, сражаясь. Нужно лишь сместиться так, чтобы толком прицелиться в мужчину, что прячется за Цу…

Шай прищуренно смотрел на свою жертву. Несмотря на внешнее ледяное спокойствие, внутренности его сжались от напряженного, какого-то болезненного ожидания. Посмотрев фильм, что показали по телевизору,

поначалу он ожидал чего-то большего. Стоящая перед ним невысокая, хрупкая на вид молодая женщина в жизни больше напоминала мальчишку-сорванца. Впечатление особенно усиливалось присущей местным женщинам бесстыдной манерой носить мужские штаны и куртки. Увидев ее издали, он даже разочаровался. Справиться с такой – невелика заслуга. Но сейчас, наблюдая за ней, он начал понимать, что позволило ей превратиться из затравленного изгоя, каким когда-то был и он, в человека, за которым идут. У нее – движения и взгляд воина. Не безумный взгляд яростно ревущего в бою берсерка, а расчетливый взгляд опытного бойца, выжидающего момент для нанесения молниеносного решающего удара. И в то же время – взгляд человека, готового умереть, защищая друзей. Она опасна. Далеко не так опасна, как мог бы оказаться настоящий воин с ее способностями – видно, что ей никогда не приходилось расчетливо убивать с холодным умом, случайные жертвы в детстве и спортивные поединки в тренировочный залах не в счет. Но даже сейчас, загнанная в угол, она не сдалась. И не сдастся. Она станет биться до последнего и умрет, и даже угроза смерти заложника ее не остановит – мертвые сожаления не испытывают. Шай ощутил странное чувство, которое обычно испытывал крайне редко: уважение. Уважение тем более необычное, что перед ним стоял не равный ему мужчина, а женщина. Бесстыжая женщина бесстыдной развращенной страны. Ну что же, так даже лучше. Мало чести в том, чтобы победить и унизить ничего не значащего навозного червя.

В тот момент, когда он понял, что она вот-вот ударит его силой духов, он, привычно напрягшись, скользнул вперед и в сторону, не столько услышав, сколько ощутив кожей свистнувшую мимо невидимую смерть. На мгновение мир смазался и расплылся, но он мгновенно восстановил ориентацию. Разворачиваясь на пятках, он с силой (но аккуратно, чтобы ненароком не убить) ударил в затылок уже двинувшуюся в его сторону – в ту сторону, где он стоял за мгновение до того – женщину тяжелой, налитой свинцом касирой рукояти кинжала. Та, словно подкошенная, рухнула плашмя, лицом вниз, но Шай, повинуясь внезапному импульсу, подхватил ее манипуляторами, не позволив упасть на твердую дорожку и разбить себе лицо. Затем он медленно опустил ее на землю.

– Вот сука! – раздраженно прошипел Батаронг, все еще удерживающий на весу вторую женщину.

Шай обратил на него холодный взгляд, и Младший Коготь, вздрогнув, осекся.

– Ты много и не по делу говоришь, Бата, – ровно произнес Шай, с удовольствием наблюдая, как по лицу солдата разливается бледность. – Запомни: ты и все остальные станете обращаться с ней с уважением. С таким уважением, которого она заслуживает. Ослушавшемуся я лично вырву язык… или что-нибудь похуже.

– Да, момбацу сан Шай ах-Велеконг, – виновато склонил голову Батаронг. – Прости меня. Я забылся.

– Хорошо, что ты меня понимаешь, – усмехнулся Шай. – Теперь ошейник.

Батаронг опустил тело Цукки на землю и извлек из висящей на боку сумки широкое массивное кольцо. Он шагнул вперед и защелкнул его на шее Карины. На кольце вспыхнула зеленая лампочка. Затем Младший Коготь извлек маленький одноразовый инъектор, сорвал колпачок и, отточенным движением введя иглу точно в вену на сгибе локтя, ввел его содержимое Карине. Потом он проделал то же самое с Цуккой и выжидающе посмотрел на Шая.

– Берите их и уходите, – приказал тот. – В убежище поменяешь батарею в ошейнике. Эта слишком долго не заряжалась. Бата, проследишь лично. Я закончу местные дела, и в шесть вечера встречаемся в условленном месте.

– Маяка действует не менее шести часов, момбацу сан, – почтительно сказал Батаронг.

– Она владеет силой духов, как и я, – Шай позволил прорезаться в голосе ноткам раздражения. – И она почти так же сильна, как я. У меня нет желания проверять, сколько времени действует на нее маяка или любой другой дурман. Надеюсь, у тебя тоже, если только ты не хочешь присоединиться к мертвым до срока. Вызови Карата, пусть заранее загонит машину под арку, чтобы не светиться на улице. И не забудь выбросить их пелефоны, чтобы не запеленговали.