Корректор. Книга третья: Равные звездам
Шрифт:
Она задумалась. Вообще-то инспектор в курсе ее собственных способностей, но светиться перед родителями…
– Госпожа Содата, могу я поговорить с мальчиком наедине? – спросила она.
– Конечно, господа Яна, – кивнула та. – Мы подождем в коридоре. Господин Масака, госпожа Сугура, прошу вас выйти.
Когда они остались одни, Яна подошла к дивану и села на него вполоборота к мальчику. Тот заерзал и отодвинулся к дальнему подлокотнику.
– Ну, рассказывай, – сказала она. – Что случилось на самом деле?
Подросток отвернулся и не ответил.
– Сёнэн, – Яна наклонилась вперед, взяла его за подбородок
– Девиант? – недоверчиво спросил подросток. – Докажи.
Яна фыркнула и посмотрела на стол. Секунду спустя лежащее у терминала стило взмыло в воздух и плавно перелетело ей в руку.
– Убедительно? – осведомилась она. – А еще я вижу, что ты чувствуешь. Ты подрался, тебя несправедливо обвинили, забрали в полицию, надевали ошейник, а потом привели сюда. Тебя угрожают отправить в спецшколу далеко от дома. Ты обижен на всех – на того Сусуму, на родителей, на госпожу Содату. Так? Не отпирайся, так. И все же – что произошло?
– Сусума дразнился, – неохотно сказал подросток.
– Как именно?
– Ну, он в небодень передачу смотрел по телевизору. Про девиантов.
– Которую вел Вай Краамс? Да уж, та еще передачка вышла, – весело хмыкнула Яна. – И что?
– Он сказал, что всех девиантов нужно в море утопить, – словно через силу выталкивая слова, сказал мальчик. – У него папаша в партии "Нормальных", он всегда так говорит. А тут еще и сказал, что та тетка, Карина – шарлатанка. Что она всем врет, что ничего она не лечит, о ней все выдумали, и что ее нужно было еще тогда прикончить, когда в Институте держали. А она ведь не шарлатанка, да? – внезапно горячо спросил он. – Не шарлатанка?
– Нет, Сёнэн, не шарлатанка, – улыбнулась Яна. – Я точно знаю – она моя сестра.
– Сестра?! – глаза мальчика округлились. – Честно?
– Честно, – кивнула Яна. – Сводная, правда, не родная. Она только три года назад насовсем в Крестоцин переехала, а до того мы все вместе жили. Когда она в следующий раз погостить приедет, я тебя с ней могу познакомить. Хочешь?
Мальчик поспешно кивнул. Раздражение и злоба в нем пропали, смытые потоком новых эмоций – восхищением и предвкушением.
– Вот и замечательно. Но только, Сёнэн, я тебе сразу сказать могу, – сурово продолжила Яна, – она с тобой не захочет дела иметь. Она никогда не дерется, даже когда ее дразнят. Раз ты смотрел передачу, ты знаешь, как тяжело ей было. Но она всегда сдерживалась. А ты что устроил? Зачем ты избил Сусуму? А если бы ты его покалечил ненароком?
– Но он же сказал…
– Ну и что? Мало ли кто что говорит. Завидуют – вот и болтают языком, сотрясают воздух попусту. Они болтают, а ты сдерживайся. Когда у тебя пробудился дар, тебя же учили, что сила – это ответственность. Ты не имеешь права использовать ее во зло.
– Не хочу сдерживаться, – мальчик снова нахохлился. – Если он еще раз начнет, я его вообще убью! А что они мне сделают? Я еще несовершеннолетний!
– Да, – согласилась Яна. – Несовершеннолетний молодой дурак.
Мальчик вздрогнул, словно от удара, и бросил на нее свирепый взгляд. Его ноздри раздувались, а в глубине души начала зарождаться ярость.
– Да, дурак, – ровно продолжила Яна. – Ты забыл, чему тебя учили. Ты позволил своим чувствам взять верх над разумом. Я знаю, что в твоем возрасте обиду сдерживать особенно сложно, но это тебя никак не извиняет. Ты никогда не бывал в спецшколе для трудных подростков, так что просто не знаешь, каково там. Ты думаешь, госпожа Содата просто так меня вызвала? Она тебя, дурака, жалеет. Там порядки почти тюремные, оттуда не знают, как вырваться! А ты по доброй воле туда стремишься. Ну и кто ты после такого?
– А что они мне сделают? – Сёнэн яростно вскочил на ноги и уставился на нее, сжимая кулаки. – Я их могу о стенку размазать! А еще я обязательно научусь пули в воздухе останавливать! Ну и что они мне сделают, что?
Без предупреждения Яна ударила манипулятором в его эффектор, постаравшись не воздействовать слишком сильно. Тело подростка выгнуло дугой и тут же скорчило жуткой судорогой. Он захрипел, его глаза выпучились, изо рта потекла ниточка слюны. Если бы Яна не успела подхватить его манипуляторами, он бы рухнул на пол. Он несколько раз дернулся и затих, тяжело дыша. Яна встала, положила его на диван и осталась стоять, скрестив руки на груди и дожидаясь, пока пройдет шок.
– Не понравилось? – холодно спросила она, когда глаза мальчика снова приобрели осмысленное выражение. – Я – простой девиант, Сёнэн. Я не дотягиваюсь дальше, чем на три сажени. Но у полиции есть специальное оружие против нас. Оно называется "роза" и бьет на двадцать саженей. Сёнэн, если тебя накроет четвертью мощности, твои ощущения окажутся примерно такими же, как сейчас. Если на половину, ты обмочишься, обделаешься и потеряешь сознание. Если на полную – ты умрешь очень неприятной смертью. Оно действует тем сильнее, чем сильнее твои способности – а у тебя вторая категория, Сёнэн! И оно никак не влияет на простых людей, так что полицейские могут свободно применить его даже в густой толпе. Теперь ты понимаешь, что именно с тобой могут сделать?
Мальчик всхлипнул и кивнул. Теперь в нем не осталось никаких эмоций, кроме страха на грани панического ужаса. Выражение лица Яны смягчилось. Она присела на корточки и погладила его по голове.
– Прости меня, Сёнэн, – мягко сказала она. – Я знаю, удар по эффектору очень неприятен. Но я пробовала на себе "розу" на трех четвертях мощности и могу тебе точно сказать: она куда хуже. А если бы не изобрели "розу", нашлось бы что-то еще. Газ, например.
– Я больше не буду… – прошептал мальчик. – Прости, госпожа…
– Сёнэн, мне очень жаль, если ты перестанешь бить других только потому, что боишься наказания, – покачала головой Яна. – Нельзя жить правильно только потому, что над тобой стоят с кнутом. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь. Я не прошу тебя больше никогда не драться. Нет, иногда подраться, чтобы отстоять свою точку зрения, просто необходимо. Но пообещай, что ты больше никогда не применишь свою силу из-за пустяков, сколько бы тебя ни дразнили. Обещаешь?
Подросток кивнул.
– Я тебе верю, Сёнэн, – Яна снова погладила его по голове. – Не подведи меня. А теперь давай-ка садись. Давай, давай, я не так уж и сильно тебя зацепила. Уже все прошло. Когда мы с Кариной были такими же молодыми, как ты, мы частенько устраивали дуэли – кто кого первым достанет. Так что хватит симулировать, поднимайся.