Корректор. Книга третья: Равные звездам

Лотош Евгений

– Карту, живо! – рявкнул он. – Да проснись ты!

– А, да-да… – пробормотал тот. – Сейчас…

Он отошел к преподавательскому месту и отключил презентацию. Затем открыл карту и принялся вводить адрес. Саматта, нависнув над ним, наблюдал, скрежеща зубами от бессилия.

– Вот, – студент ткнул пальцем. – Здесь. Самый короткий путь… – Он повел пальцем по карте, но остановился и задумчиво взглянул на Саматту.

– Господин профессор, я знаю то место, – решительно сказал он. – Я помогу добраться. Там движение одностороннее, такси крюк даст и в пробках увязнет. Проще показать, где пешком срезать,

чем объяснять. Пойдем.

Он коротко, на грани неприличия, поклонился аудитории, где, впрочем, на него уже никто не обращал внимания, и быстро пошел к двери. Саматта двинулся за ним.

– Мати, Дор сказал, что поднимает отряд по тревоге! – крикнула ему вслед Сатта. Саматта махнул ей в знак понимания, но не остановился.

Быстро шагая за студентом по коридору университета, он напрягся.

"Цукка, контакт! Цу, ты меня слышишь? Цу!.. Карина, контакт! Кара, что с вами? Откликнись!.."

Тишина. Полная тишина. Может, они не слышат?

– Кара, контакт! – гаркнул он в пространство во весь голос, не обращая внимания на то, как вздрогнул студент. – Кара, Саматта в канале! Кара!..

Такая же тишина стала ему ответом, и он наполовину зарычал, наполовину застонал.

– Бегом! – рявкнул он студенту. – Нет времени ходить! Бегом!..

Гакусэй и в самом деле провел Саматту какими-то узкими тропинками, ведущими в самый центр парка. Они вбежали туда через двадцать три минуты после вызова Цукки, как раз в тот момент когда по аллее, мигая, завывая и нещадно калеча шинами боковые газоны, пронеслись два черно-желтых фургона полицейского спецотряда. Один из фургонов, взвизгнув тормозами, пошел юзом. С подножки спрыгнула человекообразная гора в полицейской форме, и фургон, разогнавшись, улетел дальше по аллее.

– Где? – гаркнул капитан Дентор, в несколько гигантских прыжков пересекая расстояние, отделяющее его от Саматты. – Мати, где они?

– Мы только что появились… – тяжело дыша не столько от усталости, сколько от бушующего в крови адреналина, прорычал Саматта. – Вы никого не видели?

– Нет, – коротко бросил Дентор. – Сейчас прочешем местность… но, скорее всего, их здесь уже нет. Если похищение проведено ради выкупа… Первый взвод, Хомяк на связи! – проговорил он в прикрепленный к горлу микрофон рации. – Что с северным выходом?.. Хорошо. Стоять на месте, никого не впускать и не выпускать. Второй взвод, есть активность на южном выходе? Понял. То же самое – не впускать и не выпускать никого. Остальным – прочесать парк по направлению к центру. Хомяк закончил.

– Дор, по крайней мере один из них – девиант первой категории! – бросил Саматта, напряженно оглядываясь по сторонам. – Цукка успела сообщить перед тем, как… пропала связь.

– Внимание всем! – быстро проговорил Дентор. – Здесь Хомяк. Есть сведения, что как минимум один из похитителей – агрессивный девиант первой категории. Четным номерам активировать "розы" на три четверти, зубчатая цепь, быть готовыми стрелять на поражение при любой подозрительной активности! Не зацепите Карину, если она рядом. Хомяк закончил.

Он повернулся к Саматте.

– Расскажи все по порядку, – скомандовал он. – Что, где и как произошло? Цукка успела позвонить?

– В час шестьдесят четыре Цу связалась со мной по прямому каналу… – он покосился на с интересом

прислушивающегося Гакусэя. – Ну, я рассказывал. Она сообщила, что четверо с ружьями заставляют ее и Карину куда-то идти с ними. Они знали Кару по имени и угрожали, что убьют Цу, если они попробуют сопротивляться. Очевидно, они прекрасно знали, на кого и зачем напали.

– Значит, шансов на то, что она освободится самостоятельно, практически нет… – скрипнул зубами командир спецотряда. – Я бы своими руками шею тому журналюге свернул! Так, ладно. Не паникуем. Если их похитили ради выкупа, то убивать не станут. Рано или поздно они заявят требования, и тогда мы…

– Они похищали Кару! – прорычал Саматта. – Они могут убить Цу, если посчитают, что она не нужна! Или чтобы доказать нам серьезность своих намерений.

– Не паникуй! – приказал Дентор. – Нет смысла терзать себя всеми опасностями мира. Убийство при похищении – смертельная статья, гарантированная газовая камера. Зачем им такое? Успокойся.

– Извини…

Саматта несколько раз глубоко вздохнул и расправил плечи. На него накатило чувство, которого он не помнил уже двадцать лет: ледяная пронзительная ясность, беспощадно обнажающая окружающий мир, смывающая с него наносную шелуху, ощущение смертельной опасности и одновременно – удивительная четкость мысли. Таким он становился в молодости, под шквальным огнем противника в сураграшских джунглях, когда вокруг падали, сраженные, бойцы его роты, хрипели и стонали от боли раненые, но некогда было останавливаться и размышлять. Предельная ясность: убьешь ты – или убьют тебя, и ты твердо намереваешься если и подохнуть, то лишь прихватив с собой парочку гнид, что целятся в тебя сквозь просветы в густой листве.

Интеллигентный университетский историк умер, чтобы никогда больше не воскреснуть. Десятилетия мира, к которому он успел привыкнуть, оказались лишь коварной маскировкой для незримых опасностей. Он расслабился, остепенился, позволил блаженству жизни с любимой женщиной сделать его слабым и сонным. Он оступился, и случившееся – его вина. Он обязан был понять, что слава привлекает не только безобидных фанатов, но и мерзавцев, готовых наживаться на чужой жизни. Он прекрасно знал, что каждый год в Катонии с целью выкупа похищают несколько десятков человек – и не более половины возвращаются домой живыми. Знал – и не подумал, что в первую очередь опасность грозит Каре, ЕГО Каре. А через нее – и всем остальным членам семьи. Он слишком привык к неуязвимости Карины, к ее силе, ее умению драться голыми руками – и не подумал, что она не в состоянии хладнокровно убить другого, чтобы защитить свою жизнь. Он виноват в том, что расслабился, и теперь у него нет иного выхода, кроме как искупить свою вину.

Он уже давно не капитан спецназа. Но въевшиеся в кровь навыки убийцы и диверсанта никуда не делись, а физическая форма у него практически на прежнем уровне, пусть даже возраст все сильнее давит на плечи. И самое главное – он готов убивать, стволом, ножом или голыми руками, неважно, лишь бы защитить своих близких. Он пойдет по следу похитителей, и в живых они останутся только в одном случае: если небо вдруг рухнет на землю.

– Дор, – сказал он спокойно, – я намерен участвовать в расследовании. Мы сможем добиться, чтобы дело передали Тришши?