Кошечка в сапожках (сборник)
Шрифт:
— Но не окровавленную одежду или нож?
— Это то, что они нашли в той яме, так? Значит, Карлтон их и закапывал.
— Вы хоть заметили, что он закапывал?
— Нет, сэр.
— Чего бы он там ни закапывал… Где все это было, пока он рыл яму?
— На земле.
— Вы это видели на земле?
— Нет, сэр, я этого не видел. Он стоял ко мне спиной, все это должно было лежать на земле у его ног.
— Вы не видели, как он входил в дом?
— Нет, конкретно нет.
— Что вы имеете в виду,
— Я имею в виду, что не видел того момента, когда он входил в дом. Но он направился к парадному входу. Позже, когда закончил.
— Вы сказали, что он стоял к вам спиной, когда копал.
— Да, сэр.
— Значит, вы не видели его лица?
— Нет, пока он копал.
— Что он сделал, когда кончил копать?
— Поднял вещи с земли и опустил их в яму.
— Он стоял все еще спиной к вам? Когда поднял вещи с земли?
— Да, верно.
— А когда опустил их в яму, тоже?
— Да.
— Значит, вы не видели, что он опускал в яму?
— Я уже сказал об этом.
— И лица его вы тоже не видели?
— В тот момент — нет.
— А вы видели его, когда он закапывал яму? Или когда втыкал на место цветы?
— Нет, тогда тоже не видел.
— Когда же вы увидели его лицо, мистер Рэддисон?
— Когда он уходил со двора.
— Вы видели его лицо, когда он шел?
— Да. Он повернулся в мою сторону на минуту, и я увидел его лицо.
— На минуту?
— Да, сэр.
— Именно на одну минуту?
— Ну около того, чуть больше или чуть меньше.
— Как все-таки — больше или меньше?
— Я не засекал.
— Это могло быть меньше минуты?
— Могло, я точно не знаю. Он повернулся спиной к клумбе и направился к углу дома…
— Куда направился?
— Не знаю. Наверное, спать.
— Вы сказали, что он направился к углу дома?
— Да, в промежуток между двумя домами.
— Ведущий на улицу?
— Ну, он мог этой же дорогой попасть на улицу. Но он мог выйти и к парадной двери.
— Лопата была при нем?
— Да.
— Но вам точно не известно, вы не видели — входил он в дом Маркхэма или нет, когда закончил копать?
— Нет, я не видел. Он скрылся из виду, когда оказался между домами.
— В направлении улицы.
— Или переднего входа.
— А вы слышали, как открывалась или закрывалась дверь?
— Нет, я лег спать.
— Вы были в постели, когда к вам пришел детектив Сиэрс?
— Да.
— Спали?
— Да, спал. Я всегда засыпаю после того, как схожу в сортир.
— Вам не показалось это странным? Что мистер Маркхэм копается на клумбе в такое время?
— Да, мне показалось это странным. Но они вообще странные люди. Муж содержит часовой магазин, жена кино снимает, — Рэддисон приподнял брови, — и кроме того, я тогда еще не знал, что ее убили. Я не знал об этом до тех пор, пока не пришел детектив Сиэрс.
— И вы решили рассказать ему о том, что видели на дворе Маркхэма?
— Да, конечно. А разве вы поступили бы иначе? У человека убили жену, а вы видите, как он закапывает нож и одежду. Я хотел сказать, что…
— Но ведь вы не видели, что он закапывал?
— Но именно это они откопали.
— Несколько раньше, мистер Рэддисон, вы сказали, что решили, будто мистер Маркхэм отправился обратно спать, после того, как закончил копать. Я вас правильно понял?
— Он там не зарядку делал, это точно. Он закапывал нож и одежду.
— Но у вас были основания полагать, что он спал, прежде чем начал копать? Он был в пижаме?
— Нет, не в пижаме.
— А в чем он был?
— В темной одежде. Брюки и какая-то ветровка, то ли синяя, то ли черная.
— А шляпа на нем была?
— Нет, сэр, не было.
— Вы видели волосы?
— Да, сэр.
— Какого цвета?
— Желтые, как солома, — сказал Рэддисон, и сердце у Мэтью сжалось.
Он не мог сосредоточиться на том, что говорила Сьюзен.
Они сидели возле бассейна во дворе дома, который он в последнее время все чаще и чаще разделял с ней. Они потягивали мартини, глядя на закат. Она рассказывала ему, что Джоанна должна приехать на каникулы девятнадцатого числа, осталось меньше двух недель, и они должны решить, что ей сказать, потому что Джоанна — смышленая девочка, она мгновенно догадается, что отношения между ними совсем не те, что были в сентябре, когда она уезжала в школу.
А он размышлял о том, что в деле слишком много «белых пятен». Интересно, как прокурор собирается их восполнить?
— Все дело в том, — сказала Сьюзен, — что пока мы сами для себя не решили, какого черта делаем, мы не сможем объяснить это Джоанне. Ты понимаешь, какого черта мы делаем, Мэтью?
— Я знаю только, что хочу этого, — ответил он.
— Это неправильно, — сказала она, внимательно на него посмотрев. Полные, чувственные губы придавали ее красоте несколько порочный вид, темные волосы успели отрасти после неудачного опыта короткой стрижки, карие глаза смотрели внимательно и печально.
— Ты сейчас где-то далеко отсюда, — сказала она, — скажи мне, что случилось?
— Нет, давай сначала решим с Джоанной. Ты сказала, что…
— У нас до ее приезда есть одиннадцать дней. Что с тобой, Мэт?
— Слишком много «белых пятен», — ответил он, покачав головой.
— Ты о деле Маркхэма?
— Да.
— А что за «белые пятна»?
— Ты когда-нибудь выходила из дому без сумочки?
— Да.
— Куда?
— В гимнастический зал. Я кидаю кошелек в «бардачок» машины.