Кошечка в сапожках (сборник)
Шрифт:
— Он был в коме почти месяц, — сказала она. — Видели бы вы его, когда он попал сюда.
Мэтью не ожидал, что Эбботу так плохо. Он лежал в постели с гипсом на руках и ногах, его лицо было синюшным и бледным, правый глаз полузакрыт.
Больницы, больницы… Он представился Эбботу и сел рядом.
— Меня интересует Джонатан Пэрриш, — сказал Мэтью.
— Никогда не слышал о нем.
— Двое людей, которых вы знаете, вели наблюдение за его домом.
— А кто эти двое?
— Билли Уолкер и Артур Хэрли.
— Их я тоже не знаю, — сказал Эббот.
— А я думаю, что знаете, сэр, — сказал Мэтью. — Они живут в Калузе, вместе с вашей
— Хорошо, предположим, что я их знаю. Ну и что?
— Вы не могли бы сказать, почему их интересует дом Пэрриша?
— Не имею представления.
— Какое отношение Джонатан Пэрриш имеет к Софи Брэчтмэнн?
— Так это она послала вас ко мне? — сразу же спросил Эббот.
— Нет. Я представляю интересы человека, которого обвиняют в убийстве. Я пытаюсь…
— Тогда откуда же вы знаете ее имя? Что вам нужно здесь, мистер Хоуп? Или это Элиза послала вас?
— Я никогда не видел Элизы Брэчтмэнн.
— Но с Софи-то вы встречались?
— Да.
— Это она рассказала, как найти меня?
— Нет, рассказала ваша дочь.
— Что-что?
— Она сказала мне, что вы лежите в больнице. А я обзвонил все больницы в…
— А она не говорила вам, как я оказался здесь?
— Нет, сэр.
— На меня напали четверо мужчин с бейсбольными битами.
— И когда это было, мистер Эббот?
— Двадцать первого декабря, через два дня после моей поездки к Софи. Интересное совпадение? Они выследили меня. Я выходил из бара на Палметто, и вдруг они набросились на меня вчетвером.
— Вы никого из них не узнали?
— Нет. Скорее всего наемные головорезы.
— А вы сообщили об этом в полицию?
— Мне не понадобилось сообщать. Полицейские появились одновременно со «скорой помощью».
— Значит, полиция в курсе, что с вами случилось?
— Не надейтесь, что они поймают наемных бандитов. Элиза лучше знает, как использовать местные таланты.
— Элиза?
— Да. Это, конечно, она напустила на меня этих бандитов. Старуха, правда, не одобряет подобную тактику…
— Вы думаете, что Элиза Брэчтмэнн наняла четырех человек, чтобы…
— Именно это я и думаю. Я ездил повидаться с Софи девятнадцатого. Как только я уехал, она наверняка поговорила с Элизой, та забеспокоилась, и на тебе! Двадцать первого я попадаю в больницу с проломленным черепом, сотрясением мозга, восемью сломанными ребрами, переломами рук и ног, со сломанным носом и ключицей и шестью выбитыми зубами — все это подарок маленькой «золотой девочки». Вы говорите, никогда не встречались с ней?
— Никогда.
— Элиза очень красивая женщина, я полагаю, это проклятые арийские гены. Софи толстая старая дама, но, когда я работал у них в имении, она тоже была красива. Тогда ей было за пятьдесят, но она следила за собой, делала по тридцать — сорок заплывов в день и выглядела лет на десять моложе. И волосы у нее все еще были светлыми, они начали седеть в…
— Когда же это было?
— Я начал работать у них в шестьдесят втором. Мне тогда было двадцать два, я приехал во Флориду из Калифорнии, с хорошими рекомендациями. Мистер Брэчтмэнн сразу же нанял меня. Элиза тогда была десятилетней девочкой. Длинные светлые волосы, зеленые глазки… вы же видели этикетку пива «Золотая девочка», не так ли? Это Элиза. Я не видел ее с шестьдесят девятого, когда родилась Хэлен, но в прошлом августовском номере в журнале «Тайм» была напечатана статья
— Вы говорите, что Элиза — мать Хэлен. Но Софи Брэчтмэнн так не думает.
— Это она вам сказала? Что за лживая старая карга, — Эббот слабо покачал перевязанной головой. — Она прекрасно знает, что произошло. С чего бы она стала платить мне деньги? Полмиллиона долларов. Столько она заплатила мне.
— А я думал, что она отказалась вообще платить вам. Она сказала мне…
— Это верно, она не дала мне и пяти центов, когда я приезжал повидаться с ней перед Рождеством, она приказала своему человеку вышвырнуть меня с их территории. А я толкую о том, что было тогда. Я говорю о шестьдесят девятом годе, когда Элиза была беременной, и Софи совсем обезумела.
— Расскажите мне об этом, — попросил Мэтью.
— А какая мне от этого польза? — спросил Эббот.
— Но и вреда ведь никакого. Расскажите!
Эббот посмотрел на него, а Мэтью весь обратился в слух.
В январе тысяча девятьсот шестьдесят девятого года губернатор Калифорнии Рональд Рейган просит легислатуру [16] штата изгнать из университетов преступников-анархистов и современных фашистов. В Лос-Анджелесе начинается суд над убийцей Бобби Кеннеди. В Париже на колокольне собора Парижской Богоматери вывешивают флаг Вьетконга.
16
Легислатура — законодательный орган штата (в США).
В Калузе, штат Флорида, в имении Брэчтмэннов, девушка с длинными светлыми волосами и бледно-зелеными глазами, которой исполнится семнадцать только в следующем месяце, однажды вечером приходит в комнату над гаражом и говорит их шоферу, что она от него беременна. До официального разрешения абортов в США еще четыре года.
На часах одиннадцать. Двадцатидевятилетний Чарльз Эббот смотрит по телевизору новости. Он узнает, что Линдон Бэйнс Джонсон только что продал права на публикацию своих мемуаров за полтора миллиона долларов. И ему мгновенно приходит в голову мысль, во сколько, интересно, Брэчтмэнны будут готовы оценить его, Чарльза Эббота, мемуары. Он может рассказать им — а почему, собственно, только им? — обо всем, что произошло в декабре прошлого года. Обо всем.
Ох, это такие приятные мемуары.
Шестнадцатилетняя Элиза входит в его комнату посреди ночи. Она в слезах, и попадает в его объятия. Ему еще в Лондоне объяснили, что никогда не следует спрашивать прекрасную молодую леди, почему она в слезах и почему она в ваших объятиях. Просто осушите поцелуями слезы, и расстегните блузку, и дайте этим очаровательным грудкам скользнуть в ваши руки, и поцелуйте розовенькие сосочки школьницы, и поднимите юбочку над белыми-белыми бедрами, и спустите невинные хлопковые панталончики, и позвольте своему старому приятелю самому найти непростой путь туда, где ох как тепло и влажно.