Кошечка в сапожках (сборник)

Макбейн Эд

Тут и возник перед глазами дом Брэчтмэннов, во всем своем величественном блеске, метрах в пятнадцати от кромки Мексиканского залива, воды которого в этот ясный солнечный день едва заметно переходили от изумрудно-зеленого цвета на мелководье к кобальтово-голубому на глубине.

Большая часть песка на южной оконечности Фэтбэк-Кей была смыта во время ураганного шторма в сентябре минувшего года, однако побережье на участке Брэчтмэннов сохранилось, и это еще раз подтверждало нехитрую аксиому, что богатым везет. Согласно сообщению Уоррена, этот особняк в испанском стиле был построен где-то в начале века, когда Джекоб Брэчтмэнн, которому тогда было двадцать восемь лет, привез семнадцатилетнюю

невесту, Шарлотту, в Калузу, преподнес ей в подарок этот дом и построил новый пивоваренный завод, немного меньше того, который был у него в Бруклине.

С тех пор как он был построен, дом устоял против пятисот ураганов и все еще выглядел вполне впечатляющим памятником удали и прибыльной расчетливости Джекоба Брэчтмэнна.

Мэтью припарковал свою «гайа», выбрался из нее и пошел к парадной двери.

Разбираясь в своих чувствах, Леона думала иной раз, что если она еще что-то и любит в нем, то это его преданность юриспруденции. Именно здесь пребывал тот центр его жизни, без которого существование потеряло бы для Фрэнка всякий смысл. В его домашнем кабинете полки с книгами, хранящими юридические премудрости, занимали сплошь три стены. Письменный стол красного дерева был массивен, на нем чернильный прибор ручной работы, медная лампа с зеленым абажуром. Оконца, расположенные под потолком над рядами книжных полок, создавали эффект церковных хоров, особенно в солнечные дни, когда в косых лучах солнца лениво плавали и светились пылинки. Это не была жилая комната, скорее официальный кабинет адвоката, и Леона чувствовала себя здесь гостьей, к тому же незваной.

Она подошла к книжным полкам и принялась искать флоридские юридические акты за прошлый год. Фрэнк приносил их из конторы домой, когда приходили новые. Они должны ей помочь. Она взяла с полки том с алфавитным указателем и стала перелистывать его, ища нужную страницу, ведя пальцем вдоль слов: парашюты, паровые катера, паспорта, пенициллин, перья, пиво, пики, пилы, пистолеты…

На страницах мелькали: мародерство, мошенничество, насилие, ненормальное поведение, ножи, нравственность. Остроконечные предметы… Ах, это чересчур далеко. Она стала листать в обратном направлении: осеннее правонарушение, осада, оружие и огнестрельное оружие. Отлично! Ей нужна глава семьсот девяносто. Она уселась за письменный стол Фрэнка, включила лампу с зеленым шаром-абажуром и открыла книгу, изящно отделанную кожей.

Сначала она подумала, что у нее возникнут сложности, потому что подраздел 790.05 гласил: «Если кто-либо будет носить с собой или же иметь в своем непосредственном владении пистолет, электрическое оружие или устройство, или винтовку „Винчестер“, или иную магазинную винтовку в любом из округов данного штата, не имея на это разрешения…» — Черт подери, значит, необходимо разрешение! — «…полученного от округов данного штата, то такие лица считаются виновными в правонарушении второй степени».

Черт подери! Да как же это возможно? Да еще в штате Флорида? Она продолжала читать, и в подразделе 790.25, озаглавленном «Законное владение, хранение и использование огнестрельного и прочего оружия», нашла исключения: «положения подразделов 790.05 и 790.06 не применяются в следующих случаях и несмотря на упомянутые разделы, следующие лица могут законно владеть, хранить и на законном основании использовать огнестрельное и прочее оружие, патроны и снаряжение для законных целей…»

Леона задержала дыхание. В конце длинного списка лиц, для которых делались исключения из запретительных разделов, она отыскала следующее: «Лицо, хранящее оружие

у себя дома или на месте работы». И это, как она решила, делало законным — едва ли не для каждого в штате Флорида — владение оружием. Да, к тому же этот раздел завершался такими словами: «Истолкование»: «Данный акт можно толковать более свободно с тем, чтобы проводить в жизнь политику в интересах конституционных прав, позволяющих хранить и иметь при себе оружие для законных целей. Данный акт должен служить уточняющим и дополнительным к существующим правам, позволяющим иметь при себе оружие и гарантированным сейчас законами и решениями судов штата Флорида, и из него не вытекает ничего такого, что могло бы умалить либо ограничить какие-либо из этих прав. Данный акт перекрывает любой закон, указ или постановление, вступающее с ним в противоречие».

Лицемерие закона удивило Леону, но и вполне удовлетворило ее, так как она поняла, что может отправиться в оружейный магазин без всякого разрешения и совершенно законно приобрести смертельное оружие.

Софи Брэчтмэнн была толстой дамой со слуховым аппаратом, который не работал. Она извлекла из уха усилитель и потрясла его, потом встряхнула коробочку с батарейками. Засунула усилитель обратно в ухо и стала крутить регулятор силы звука.

— Что-то с ним не в порядке, — объяснила она Мэтью. — Вам придется говорить очень громко.

В молодости она, наверно, была хорошенькой. Вряд ли красивой и стройной, но этакой милашкой, и не такой толстой, а пухленькой, даже кругленькой. Возможно, внутри этой расплывшейся женщины все еще обитала молодая привлекательная девушка, которая более полувека назад завоевала сердце Франца Брэчтмэнна. Но сейчас это было не более чем тенью — неким слабым намеком. Тучное тело в строгом черном платье, обрюзгшие руки и ноги, одутловатое напудренное лицо, жесткая линия рта, седые волосы — все выглядело так, словно всегда было старым. Молодыми остались только голубые глаза, живые и острые.

Мэтью смотрел в них. Они были очень похожи на глаза Хэлен Эббот.

— Итак, в чем заключается ваше дело, мистер Хоуп? — спросила она. — По телефону вы сказали, что у меня может быть информация, которая поможет вашему клиенту. Речь идет об убийстве?

— Да, мадам.

Они сидели в омываемой солнцем нише большой гостиной, высокие окна, выходящие на залив, были открыты, день был великолепным. Однако женщина была одета в черное.

— Я хочу сразу сказать вам, — заметила она, — что мне неприятны люди, которые защищают преступников, в особенности убийц.

— Я бы не взялся за это дело, — сказал Мэтью, — если бы считал, что мой клиент виновен.

— Должно быть, так говорят все адвокаты по уголовным делам, — сухо сказала Софи. — Я дам вам пятнадцать минут, чтобы вы рассказали мне все, что считаете нужным.

— Мы пытаемся найти одного человека, которого мой клиент видел утром в день убийства.

— Что-что?

— Человека, которого мой клиент видел…

— Да, и что же?

— Возможно, это и был убийца…

— Если только им не был ваш клиент.

— Нет, мой клиент им не был, — мягко сказал Мэтью. — Но даже если это лицо и не является убийцей…

— Что-что?

— Я говорю, что если этот человек, которого видел мой клиент, не является убийцей… Существует вероятность, что он был свидетелем убийства. Нам бы очень хотелось отыскать…

— Но при чем здесь я? — сказала Софи и посмотрела на часы. — У вас осталось двенадцать минут. И говорите погромче, вы что-то мямлите. Мой слуховой аппарат неисправен, я же вам говорила.