Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Его… — глупый юнец даже не раздумывал.
Я растерянно повернулся к нему.
Хотя брат его, кровью меня отпаивавший не один год, даже хотя я как—то пытался и сам жить, тоже был несказанно глупым.
— Яо Чуан верил мне… он выбрал меня… учителем… сам попросил.
Глухой треск.
Гпаза, полные ужаса…
Я отчаянно заорал от боли, сдавившей сердце. Не сразу различил проступившие на руке кровавые сверкающие иероглифы. Кажется, это язык первобогов и перводемонов. Я не изучал его. Не думал, что он когда— нибудь мне пригодится.
Но
Я понимал его.
Та девочка вечно будет преследовать меня в кошмарных снах.
Девочка, которую я убил.
Девочка, которая единственная верила в меня. Которая хотела меня порадовать.
— Учитель, потерявший верного ученика, похож на бога, собственноручно убившего своего верующего, не правда ли? — криво усмехнулся.
— Что? — растерянно посмотрел на меня.
— Учитель, потерявший верного ученика, похож на мужчину, потерявшего доверие женщины, которая много лет жила им одним.
— Брат, перестань шутить! — с трудом нащупал мою руку, крепко сжал. — Хотя бы один день перестань шутить! Спаси его! Яо Чуана… спа…
Снова затих.
Если дракон, пожирающий души богов и людей, похитил девчонку, ничего уже ее не спасет. Поимеет, убьет, душу съест. Но мой брат… да, может, кровь моя не сумеет его спасти. Разве что…
Голову обхватив, сердито зарычал.
До чего же мерзко играть в игру, в партии которой у тебя нет никакого преимущества! Я слабее умершего Вэй Юана. Я слабее дракона, ставшего демоном. Но этот глупец просил его ученика спасти.
Вэй Юан затих возле моих ног. Долго не мог расцепить пальцы, сжавшие мою руку.
Если он умрет — если умрет последний отпрыск рода Зеленых глициний — храм родовой, возможно, будет уже не спасти. И если госпожа прознает, как быстро умер ее любимый сынок — последний ее любимый сынок — мне никогда уже не позволят вернуться на Небо.
— Ненавижу вас! — проорал я в лицо неподвижному юноше. — Я ненавижу тебя, Вэй Юан! Ненавижу его! Ненавижу вашу мать!!! Господина… — голос мой дрогнул, слезы потекли по щекам. — Я ненавижу вас всех!
Он молчал. Подсыхала плоть распоротая. Высыхала кровь на обнажившихся внутренностях.
Если госпожа увидит его таким, то она меня убьет. Тогда, может, мои мучения закончатся?
Но он лежал. Неподвижно. Пока еще никто из рода не узнал на Небесах о случившемся здесь. Но вдруг послали своих лазутчиков за нашей жизнью здесь подсмотреть? Хоят я всеми силами старался укрыть.
— Ну и что, — усмехнулся. — Сердца моего я тебе не отдам, Вэй Юан! Слышишь?! Никогда и никому я не отдам моего сердца!
А впрочем, нас могут услышать.
Брат неподвижно лежал у моих ног. Поднявшись, ногою на горло наступил ему. Я захотел его убить. В этот миг я как никогда хотел его убить.
Только моя жалкая жизнь и покой на Небесах важнее. Хрупкий покой в дурмане вина и хмельных объятий духов—служанок. Хотя успокоить надолго с того проклятого дня, когда увидел ее глаза, меня не сможет уже ни одна женщина.
Снова надорвал плоть на запястье, начавшую слегка заживать. Долго будет рука болеть. Ну и что ж. Сердце мое болеть будет вечно. Но хотя бы смогу сделать вид, что я брата пытался спасти. Если сумею его спасти. Неважно. Если родители найдут меня бездыханного возле него, то подумают, что я защищал его. Но если я пойму, что он сможет выжить — то уйду за этой глупой девчонкой.
Прокусить вены вновь. Сжать его мерзкое лицо, заставив приоткрыть рот. Влить в приоткрытые губы еще немного моей крови. Один мерзкий жгучий поцелуй. И еще один. И еще…
Где—то за полусотню кровавых глотков голова начала кружиться. Мир начал смазываться. Хотя бы в городе притихли. Только…
Из последних сил взмахнул рукой, сооружая вокруг нас защитный купол. Город падет, но тела наши останутся неприкосновенными. Разве что нас заберет кто—то из рода.
Снова глотнул горячей крови. Снова к губам его приник, заставляя забрать мою кровь. Вот уж не думал, что забава с питием вина с той хитроумной служанкой мне пригодится. Вот уж не думал, что брата придется мне поить собственной кровью. Ненавистного брата.
Я отстранился. Молчало его неподвижное лицо в пятнах свежей крови. Все еще белели волосы умершего дракона.
— Я не отдам тебе мое сердце, слышишь? — прошипел я с ненавистью.
Рука с трудом зажила. Пришлось снова разорвать свою плоть. Снова напоить его своей кровью.
Голова кружилась. Хотя немного угасла боль в сердце.
И в затянувшем мир кровавом мареве стали исчезать ее глаза. Она оставит меня в покое теперь?..
Кажется, я упал ему на грудь. Все уплыло.
В кровавом океане, едва приметно мерцающем, утонуло все…
Свиток 7 — Игра в вэйцы —16
Вэй Юан
Тихо шумел ветер над Вечным морем. Странно, я слышал шум листвы в саду, но не ощущал прикосновения ветра совсем. Растерянно посмотрел на мои руки. Обычные. Но ветра нет. Что случилось?
Голову поднял.
Солнце светило. Кажется, близился уже полдень. Да, солнце почти по центру Вечного Неба, но жара его я не чувствую совсем. Что случилось?!
Пенье птиц над морем. Я же могу взлететь!
Я потянулся за ними. Я даже взлетел…
Но почему я не могу принять драконий облик?!
Я растерянно завис над морем. Мир застыл. Застыли крики чаек и других, небесных птиц. Затихло дуновение ветра. Замер свет солнца. Странное чувство, будто весь мир застыл. Только музыка… смутно знакомая музыка. Вроде «Небесный лекарь»?.. Только странное какое—то исполнение. Да, впрочем, я никогда не был силен в музыке. Кто там играет?..
Я вздрогнул, внезапно очутившись на верхней ступеньке беседки, у светло—желтой колонны.
Вэй Мин в коричневых простых одеждах, украшенных лишь редкими вышитыми символами летучих мышей и круглыми символами долголетия, выполненными из золотисто—желтых ниток, сидел у низкого столика и играл на гуцине из светлого дерева. Сегодня брат волосы лишь простым шнуром стянул на затылке. Ветер трепал его длинные прямые волосы, разносил вокруг, дул их ему в лицо.