Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Может… — кривая усмешка. — Может, и о молодом господине вы так хорошо позаботились?
— Да как ты смеешь?! — мать сдавила ворот так, что он едва дышал уже.
— Разве могу я такое сделать со своим сыном?!
Но она же душила моего брата у меня на глазах!!! Как она может?! О мудрость Неба, что я мог ужасного совершить, за что вы заставили меня увидеть этот ужасный сон?!
— Хорошо… — прохрипел Вэй Мин. — Я сыграю… мою роль… хо… рошо…
Она оттолкнула его — и брат упал на колонну беседки, отчаянно взмахнув искалеченными
— Если ты нарушишь наш договор, то умрешь в ужаснейших мучениях! — она швырнула к его ногам веер. — А это носи при себе. В знак нашего… — криво усмехнулась. — Нашего «примирения». Я сошью для тебя новое ханьфу, достойное нового… как бы наследника. А ты будешь носить теперь его. И всегда во всем меня слушаться!
Вэй Мин сполз по колонне на пол, упал на колени. Рукою дрожащею, окровавленной, накрыл горло.
— Хорошо, госпожа. Я буду заботливым старшим братом для следующего вашего ребенка. Я буду почтительным вашим сыном.
— Если будешь хорошо стараться, то я буду играть в заботливую бабушку для твоих выродков от наложниц, — усмехнулась она. — А нет… жизни твоим детям не будет на Небесах, запомни!
— Хорошо, госпожа, — он согнулся головой до пола.
Дрожали руки, когда упирал пальцы раздавленные в пол, но она сделала вид, будто этого не заметила.
— А веер мой носи всегда при себе. Я буду следить за тобой чрез него. Чтоб я точно знала, что один умный выродок старается устроиться… — с ненавистью сощурилась. — В моей семье.
И, гордо подняв голову, величественно сошла со ступенек и пошла в сторону нашего дома.
Вэй Мин не смотрел ей вслед. Его трясло. Но он ни звука не проронил.
Разве что, когда она отошла уже далеко, протянул руку к упавшему вееру. От первого взмаха рукою с него исчезла кровь. А от второго… рядом с ним появился второй точно такой же веер.
Дрогнули пальцы растопыренные.
Въелся в пол беседки один из вееров.
Поморщившись, Вэй Мин нагнулся и поднял второй.
Раскрыл с усмешкою. Обмахнулся.
— Спасибо за уроки, брат, — сказал весело.
Вмиг обломки костей его соединились правильно, плоть разорванная и раздавленная заросла, зажила.
Следующим взмахом руки Вэй Мин притянул к себе гуцинь, зажал под мышкою.
Гордо голову вскинув, расправив плечи, он невозмутимо сошел по ступеням и пошел в другую сторону от дома, обмахиваясь веером. Прошел мимо меня, даже не увидев.
Но он… разве он мог спокойным быть после всего этого кошмара, что я только что увидел?
Я стоял впереди него на тропе. Вэй Мин неторопливо плыл в мою сторону. Его волосы развевал ветер в отличие от моих. И лицо у наследника спокойное было. Словно и не было ничего. Почему?!
Брат спокойно, с достоинством небожителя и гордостью наследника семьи прошел мимо, приветствовал каких—то встреченных небожителей. Боги и служанки их, духи, смотрели неодобрительно. Особенно смотрели на веер матери, которым он обмахивался как бы между прочим.
Он невозмутимо мимо прошел. Они растерянно посмотрели ему вслед, переглянулись.
— Только—только наследника дома Зеленых глициний сбросили в Бездонное ущелье, а он так ходит, словно стал уже главою семьи! — сплюнул Минж себе под ноги.
— Мерзкий сопляк! — поморщился Хон Гун.
— Но их наследник… — робко сказала принцесса Персиковых туманов и оборвалась под его взглядом.
Глава императорской стражи сердито взглянул на нее:
— Забудьте о нем. госпожа. От паденья в Бездонное ущелье не выживал еще никто.
— Но я слышала… — робкий взгляд на него — и она торопливо потупилась.
— Если слухи правдивы, то такая жизнь хуже смерти.
— Они не выберутся! — с усмешкою Минж обмахнулся веером. — Никто из Бездонного ущелья никогда не сможет выбраться. Серые горы хранят их от мира людей.
— Если бы и выбрались, мы бы услышали, — кивнул серьезно Хон Гун. — Они бы новую армию демонов тогда бы привели для нас.
— Ах. перестаньте говорить эти ужасы! — выронив веер. Мэй Хуа зажала уши.
— Простите старого служаку! — Хон Гун низко склонился, ладонь на кулак положив.
— Но вы же сами вспомнили этого сопляка, принцесса! — поморщился глава архива, снова обмахнувшись веером.
— У брата его было особое исполнение музыки. Жаль, что больше мы не услышим ни его новых версий, ни мелодий, которые он сам сочинил, — она сжала рукав все еще склонившегося главы императорской стражи. — Неужели, вам не жалко, что иссяк один из источников искусства, Хон Гун? Душа каждого мастера, как и его стиль, неповторима! В разнообразии видов и стилей искусства — одна из его неоспоримых и вечных красот!
— Грубое исполнение! — проворчал Минж. — Весьма неумелое! Лучше б он и дальше со своими мечами играл, лаская рукояти, а не струны! — поморщился. — Мерзкая музыка! Это ж надо было так испоганить «Небесного лекаря»! Еще и песенку к нему фривольную сочинил!
— Пойдемте во дворец уже, принцесса? — разогнулся Хон Гун. — Верно, матушка ваша вас уже заждалась. Или отцу вдруг понадобитесь?
Вздохнув, принцесса потянулась, чтоб подобрать выроненный веер, но сразу две служанки, метнувшись к ней, подхватили, отряхнули и протянули ей ее безделушку.
Раскрыв веер, Мэй Хуа, зевнув, обмахнулась.
И первою поплыла перед главою императорской стражи и главою императорского архива. Мужчины, переглянувшись, последовали за нею. Следом — еще два бога и еще три небожительницы. Сбоку поплыла стайка фей—служанок со столиками, подносами с пустыми чашами и тарелками и музыкальными инструментами.
Сидящий на обрыве Вэй Мин сжал полупрозрачную сферу в руке. Посмотрел с вершины горы на проплывающую снизу процессию с Мэй Хуа.
— Брат, они ответят! — глухо сказал юноша. — Кто бы это ни был, он ответит за твою смерть и твой незаслуженный позор!