Кошмар на улице Зелёных драконов

Свительская Елена Юрьевна

И зубами вцепился в ее шею.

Она извивалась, сопротивлялась. От ужаса не додумалась воспользоваться оружием. Это шанс!

Я прокусил ее шею. Не знаю, зацепил ли сосуд.

И упал лицом в землю. В землю моя башка была впечатана маленькой, но жесткой ногой.

— Сдохни!!!

Землею забились глаза, земля попала в некстати раскрытый рот. Пламя преисподней, да я же так задохнусь! Мордой в грязи подыхать?! Не хочу!!!

Но горячее и густое что—то падало мне на спину, на затылок и шею слишком часто.

Шею зацепил. Наверное, едва держится от боли. Но если я первый задохнусь…

— Если признаешься, кто все поджег — отпущу, — мягко прозвучало сверху.

Ага, как же!

Только дохнуть мордой в грязи, задохнувшись, под ногой соловья озверелого, чьих пернатых братьев я случайно поджег вместе со своею тюрьмой и вражескими воинами… о тьма преисподней, я так издохнуть совсем не хочу!

— Говори!!! — нога вдавила мою голову ниже.

Голова кружится. Отчаянно хочется выгнуться, но в девчонке хрупкой сила немереная.

Она меня не пощадит.

Новое озарение, чтоб тебя. А раньше башкою подумать не мог?!

Земля от ее нажима забилась далеко в глотку, вместе с каким—то червем. Тьфу, мерзость! Мир уплывал. Вопли ее стихли. Счас я сдохну?..

Нет… не хочу… ни за что…

Нажим босой ноги стал немного слабее.

Это мой последний шанс!

Из последних сил уперся руками в землю, спину выгнул.

Вскрикнув, эта тварь свалилась с меня. Торопливо сел на колени, отчаянно кашляя.

Девчонка, прикрывая ладонью надкушенную шею — из—под пальцев густо—густо сочилась кровь, кровью ей уже омыло всю тощую грудь, видную в оборванном вороте, кровью залило всю одежду и даже ниже пояса.

Зарычав или кровью захпебываясь, она перекатилась назад. Замерла, наткнувшись на лезвие моего меча. Наподдать бы ей сейчас другой стороны.

Соловей, залитый кровью, едва двигая крыльями, поднялся вверх.

Упрямая стерва!

Я подхватил с земли оброненный полумесяц.

Соловей безвольной тушкой упал к моим ногам и затих. Тьфу, так быстро сдохла!

Воительница, стоя на одном колене, рванула руку с полумесяцем мне в живот. Едва успел отшатнуться. На спину упал.

К счастью, тело вспомнило раньше мозгов. Перекатилось. Село.

Мы замерли напротив друг друга, стоящие на одном колене, одною рукою оба упирались в землю, в другой — держали полумесяц. Я — в правой. Она — в левой.

Оба тяжело дышали. Оба пропустили несколько мгновений, чтоб напасть.

С шеи ее прокусанной густо—густо стекала, омывая грудь и заливаясь в ворот, кровь. Она сдохнет первой!

Невольно усмехнулся, а девчонка поджала губу.

Странно, что у птичьего духа кровь в человеческом облике выглядела тоже вполне человеческой.

Заорав, она подпрыгнула.

Вот это прыжок! Я бы сдох, завязавшись узлом, но не смог!

Но она неслась на меня.

Откатился, вскочил. Едва успел заслониться своим изогнутым клинком от ее.

Мы мрачно смотрели в глаза друг другу.

Тощая девчонка, головою мне по грудь.

— Кто… — она прохрипела. — Кто поджег Соловьиную рощу?!

Издыхая, такая все равно будет тащить меня на берег Желтой реки, даже из последних сил.

Проворчал:

— Тот, кто хотел меня убить!

— Ты, что ли… принц Ян Лин?

А, что—то уже выяснила. Но за Ян Лина убивать не бросилась. Не из моих врагов?

— Представь себе. Жил себе спокойно в ссылке, запертый в усадьбе, никого не трогал…

— Драться тебя тоже в ссылке учили? — кривая усмешка.

О дьяволы, она слишком умная! Даже будучи едва живой!

— И ты продался принцу Хэ У, — мрачно сощурилась.

Хозяин мой, что ли, королевских кровей?

— Погоди, а разве среди королевских родственников был такой? Что—то я его не припом…

Клинок ее соскользнул вдоль по моему локтю, распарывая кожу.

Я пнул ее по ноге. Отдернулась.

Ухватил левою рукою за ворот. Ее полумесяц уткнулся мне в живот. Тьфу, пониже.

— Все отрежу, — мрачная ухмылка на губах девки с распоротой шеей, — евнухом будешь.

Мой полумесяц уткнулся ей к шее.

— Я подарю тебе второе ожерелье, — криво усмехнулся сам.

Она вздрогнула, невольно вспомнив. На мгновение отвлеклась.

Я вдавил клинок в ее шею и плечо. И со второй раны, с другой уже стороны, хлынула кровь.

Девчонка дернулась, пыталась вырваться. Мой клинок вонзился еще глубже, уперся в кость.

Тонкая рука скрутила мой… вот тварь!

Лезвие под моей рукой с мерзким чавканьем вышло из плоти, чтоб скатиться на тонкую грудь.

Заорав, она шарахнулась. Упала на спину.

Я упал сверху, всаживая отобранный полумесяц ей в живот.

Даже с распоротыми внутренностями она пыталась пинаться. И даже сесть, чтобы меня кусить.

Замерла. Я замер с рукою, омытой в крови из ее кишок.

Я ударил ее в голову свободной рукой. Упала на спину. Неподвижная. Дернулась.

Хрупкая девушка была подо мной.

Упрямый дух, который едва не заставил меня до смерти нажраться грязи. До сих пор глаза дерет от слез и земли, да в волосах копошится что— то мокрое и скользкое.

Устало открыла глаза. Слишком трезвый взгляд.

Я провернул полумесяц в ее внутренностях.

Короткий стон. Замерла, взгляд застыл на мне.

Она слишком живая для девки.

Провернул клинок еще. Мерзко чавкнули ее внутренности, в лицо плеснула горячая кровь. Стекла по губам.

Она больше не двигалась.