Космическая Армада. Том 1. Королева
Шрифт:
он был сыном
он был братом
он был учеником
Глава 1. Смерть короля.
Глубокой ночью, ближе к концу второй четверти вечера, когда смолкает всякая наземная тварь, в покоях монарших супругов было не до сна. В просторной спальне, где сухой, тяжёлый воздух пропах кровью, Дженова Аверфолд сидела в окровавленной ночнушке на полу, прислонившись к кровати. И рыдала.
На
– Хватит, Джен! – прервал он плач жены своим осипшим, но всё ещё красивым, звучным голосом. – Что ты истерику устроила? Ничего уже не поделаешь: я чувствую, помираю я… Зови Цимиха скорее.
Дженова быстро вытерла слёзы, поднялась и села перед лежащим на кровати мужем. Он глядел на неё единственным уцелевшим глазом.
– Чего его звать?! Он за дверью небось стоит и слышит всё… Сейчас я скажу ему врачей звать. Пусть везут тебя, дурака, в реанимацию! Не надо было слушать тебя и сюда тащить…
– Джен, сказали что, я – труп. Ну, положи меня! Полежу я там сутки, может больше, либо овощем стану, либо сдохну, не приходя в сознание. Не хочу я так… Хочу, как отец, в своей постели дух испустить, понимаешь? Нормально всё сделать, как королю и положено. Позови Цимиха… Дай хоть умереть спокойно…
Губы Дженовы затряслись, потом она рухнула мужу на грудь. Её густые чёрные волосы волной рассыпались по спине. Она снова разрыдалась:
– Это всё твои ночные покатушки!.. Говорила я, что они до добра тебя не доведут, говорила?! И вот что теперь? От бабы твоей очередной одно мокрое место осталось, сам… Покалеченный… Стала бы она с тобой возиться вот с таким, а? Без ног теперь, без глаза! А я люблю тебя, как дура последняя!.. Люблю, и к праотцам не отпущу, пока жива! Я сама тебя выхожу, вылечу – всё сделаю, только слушайся меня, а не спорь со мной, как обычно!..
– Джен, я тоже люблю тебя, честное слово, люблю… – От этих слов женщина расплакалась ещё сильнее. – Не трави душу, давай, поцелуй меня и зови Цимиха. Я должен определить судьбу наших детей, трон передать. Потом по мне, как по мужу, плакать будешь. Сейчас я прошу Королеву: пригласи моего финансиста… Пожалуйста…
Дженова подняла заплаканное лицо и ласково провела своей белой, изящной рукой по слегка щетинистой щеке мужа.
– Лучше б я разбилась там, вместо твоей любовницы…
***
Когда Королева вышла из спальни, рыдая, и уткнулась щекой, мокрой от слёз, ему в грудь, Цимих ещё сильнее ощутил себя уставшим и опустошённым. Это были одни из худших часов в его жизни – восемь часов беспробудного кошмара.
Его разбудили среди ночи, сказали, что Король Паэгон в аварию попал: поступил экстренный сигнал с беспилотника. Собравшись по-солдатски, накинув на широкие плечи пиджак и натянув свободного кроя брюки, Лешер умчался к парковке за своим красным кабриолетом. Когда он подъехал к воротам дворца, у них уже стояла Королева в одной чёрной ночнушке, босая и непричёсанная, напуганная.
Всю дорогу до места происшествия Цимих пытался убедить самого себя, что всё обойдётся, ведь Паэгон не раз попадал в передряги и всегда благополучно вылезал из них, даже если буквально ходил по лезвию ножа. Не может быть такого, чтобы у него закончилось везенье. Это же не упаковка с таблетками, чтоб взять и закончиться, верно?
Там, где произошла авария, уже столпились медики и спасатели. Сказали, что беспилотник врезался в дерево, а оно треснуло и придавило его. На водительском месте сидела диона Дефайлер, судя по найденному коммуникатору. Её так раздавило, что опознать по другим признакам не было возможности, а Король… У него были страшные травмы. Его на Ласточке перевезли в медицинский корпус при дворце, чтобы оказать первую помощь. Дженова с Лешером всё время были с ним, и когда его перевозили, и когда ему ноги ампутировали, и когда сказали, что он – не жилец.
Королева закатила врачам истерику. Когда она закончила, Паэгон попросился в свои покои, куда его и повезли. Дженова была не в себе, и не стала настаивать на реанимации, а Лешер лишь хотел уважить Короля и друга, чья недолгая жизнь подходила к концу.
И всё время после этого он простоял у дверей в спальню монарха, ожидая страшного приглашения, иногда нервно расчёсывал пальцами длинные светлые волосы. Говорил себе, что это его обязанность – писать завещания монархов. Все финансисты так делали, и ему предстоит. И этот момент настал.
Когда Дженова успокоилась и впустила Цимиха в спальню, Паэгон уже едва слышно подозвал его. Убрав непослушную длинную прядь за ухо, Лешер сел у ног Короля. Тяжело выдохнул.
– Ох, и скандальная она… – сказал Паэгон и закашлялся.
– Не надо, не обижай её, – нахмурился Лешер и вытащил из-за пазухи папку с официальным бланком, планшетом и ручкой с особыми чернилами, – ей сегодня досталось. Она совсем разбита.
– Я знаю, просто… Не может она по-другому. А вы единственные, кто со мной провозился самоотверженно: она да ты, мой друг…
Цимих, положил планшет с бумагой на колени и быстро начал вычерчивать слова, проговаривая:
– Я, Его Величество, Король Паэгон из династии Аверфолд, в здравом уме и светлой памяти излагаю свою последнюю волю, и печатью Королей заверяю её нерушимость и законодательную силу. В случае споров и иных инцидентов, связанных с престолонаследием, любые расхождения с Моей последней волей будут считаться незаконными, повлекут за собой преследования и соответствующие наказания. Данным письменным документом заверяю… Заверяй, – Цимих встал, положил бланк на грудь Королю. Тот согнул руку в кулак, и на костяшке его безымянного пальца засветилась именная печать, которую он приложил к бумаге. Забрав её, Лешер сел на прежнее место и продолжил: – Теперь твоя очередь много говорить, а я буду записывать.