Космический «Колпак»
Шрифт:
— Я не настаиваю на этом. Но как лицо официальное все-таки спрошу: не бывает ли связано ваше подавленное настроение со службой у нас?
— У меня нет оснований на что-либо жаловаться. С коллегами сложились нормальные отношения. И исследования ведутся по плану.
— Приятно слышать. А то я подумал, что с того момента, как профессор Садлер покинул нас, у вас появились осложнения.
— Позвольте в таком случае задать вопрос, раз уж речь зашла о профессоре.
— Да, конечно.
— А что с ним случилось?
— Ничего особенного. Возникла необходимость в отдыхе.
— А в лаборатории ходят другие слухи.
— Какие? — насторожился генерал. И подумал: «Неужели весть о похищении Садлера перестала быть тайной?» Он никогда не сомневался в знаменитой истине: то, что знают двое, не секрет.
— Говорят, что профессор тронулся.
— Тронулся? — не понял генерал.
— Ну да. Или, если будет угодно, сошел с ума.
Генерал на секунду задумался, потом, решив, что не так уж плохо, если рядовые сотрудники лаборатории и дальше будут находиться в плену собственных заблуждений, спросил:
— А почему вдруг возникло такое мнение?
— Во-первых, больного никто не навещает. А во-вторых, этого вообще следовало ожидать.
— Что значит «следовало ожидать»?
— Когда долго ломаешь голову над тем, как побыстрее уничтожить себе подобных, недолго и свихнуться, — спокойно ответил Макклоски.
Слова молодого человека не удивили генерала. Он знал, что подобные настроения в ходу у некоторых ученых, но обычно они их тщательно маскируют. Когда платят большие деньги, не стоит отталкивать «руку дающую».
И он поинтересовался:
— Вам известно, что вести подобные разговоры у нас не принято? И что на ваше место могут претендовать еще десятка два молодых, талантливых ученых?
— Я знаю. Просто я подумал, что и вы в курсе разговоров, которые ведутся в лаборатории. Ну, а коль скоро мы оба знаем одно и то же, почему об этом нельзя поговорить вслух?
Генерал неожиданно признался:
— Вы мне нравитесь.
— Спасибо, господин генерал. Мне тоже понравилось, что вы не отдали сразу же приказ о моем увольнении.
И оба рассмеялись.
— Похоже, что такой приказ не очень испугал бы вас, — заметил генерал.
— Да. Я однажды собирался вас покинуть. Но профессор Садлер убедил меня остаться. Кроме того, мне нигде не найти такой прекрасной базы для исследований. Это, пожалуй, сыграло решающую роль.
— Ну, а по какой причине вы решили нас оставить?
— Мне надоело работать на войну!
— Вот как? А скажите, работает на войну фермер?
— Конечно же, нет.
— Ошибаетесь! Если принять во внимание то обстоятельство, что он помогает создавать стратегический запас продовольствия, то можно с уверенностью заявить, что и фермер работает на военное ведомство. Так же, как на него трудятся врач, геолог, финансист, строитель и представители многих других профессий.
Макклоски попытался возразить, но генерал не дал ему высказаться.
— Я могу выразиться яснее, — сказал он. — Мы все работаем для того, чтобы страна наша оставалась сильной. Еще древними было замечено: «Голос слабых не слышен». А мнение древних следует уважать. Мы должны быть очень сильными. Иначе нам не устоять перед лицом прогрессирующих противников. История полна примеров, когда могучие государства, достигшие приоритета в культуре, гибли потому, что не уделяли внимания развитию своих вооруженных сил. В мире постоянно идет противоборство. И не только — и не столько — военных сил. Идет война идей. В конечном счете все сводится к тому, что правда остается на стороне сильного!
Генерал на мгновение остановился. Затем вдохновенно продолжил:
— Только сильный человек может позволить себе быть добрым. Только сильный может помогать слабым. И только сильный в состоянии защитить свой очаг, своих близких. Нам необходимо укреплять военные силы. Ни у кого в мире не должно оставаться сомнений в нашем могуществе. Обыватели, к сожалению, этого не понимают. Словоблудят на демонстрациях, не сознавая, что прокладывают дорогу войне. Да, войне! Потому что выступают против ассигнований на вооружение, а значит — против нашей мощи. А слабых бьют!
Генерал забарабанил пальцами по столу, что делал всегда, когда волновался. Он и сам не ожидал, что замечание Макклоски сможет так его завести.
— Я не думал, что вы примете все так близко к сердцу, сэр, — заметил молодой человек. — Прошу простить меня.
— Просить прощения не за что. Просто меня всегда раздражало, что военных принимают за маньяков, у которых одна цель в жизни — погубить человечество. А я, например, стрелял только по мишеням… Но в то же время считаю, что преступно принижать роль армии в нашей жизни.
— Сэр… — начал Макклоски.
Но генерал перебил его:
— Оставим теорию. Расскажите лучше, как вы познакомились с Садлером.
— Это длинная история. Произошло все несколько лет назад: я опубликовал результаты своих исследований в научном журнале, и вскоре в нашем университете появился профессор. Он предложил мне работу в лаборатории. Условия оказались весьма соблазнительными, и я согласился. Кроме того, сознаюсь, мне польстило, что моей скромной персоной заинтересовались на таком высоком уровне.
— Как ученый вы довольны тем, что служите у нас? — спросил генерал.
— Да, — прямо ответил Макклоски. — Особенно стало интересно, когда Садлер предложил мне отработать «версию белых мышей». Так мы назвали исследования, направленные на проверку их способности жить в условиях радиации.
— Что?! — поразился генерал. — Вы сказали — «в условиях радиации»? Как это понимать?
— В теории выглядит достаточно просто… Радиация, подобно яду, действует на живое существо смертельно. Но в организме может вырабатываться и противоядие — все дело в том, чтобы привести в действие скрытые защитные силы организма. Известны случаи, когда древние правители, боясь покушений, постоянно приучали себя к ядам и достигали таких успехов, что могли принимать дозу, смертельную для обыкновенных людей, без каких-либо последствий для своего организма. Так же, на мой взгляд, можно бороться и против радиации. Я занимался проблемами мутации и пришел к выводу, что постепенное облучение живого существа вырабатывает в организме иммунитет против действия радиации. Понятно, что никому в голову не придет заведомо облучать себя, но при необходимости такой способ «приручения» радиации не исключен. Иными словами, мы сможем в конечном итоге просто делать своего рода прививки от радиации.