Космопроходцы
Шрифт:
Шустов мог бы, наверно, посвятить изучению «леса» сутки, но капитан Бугров напомнил ему о возвращении, и начальник экспедиции свернул исследования. Решили ненадолго посетить район Заводских Столбов в двух тысячах километров от Каменного Леса, чтобы иметь более полное представление о формах рельефа Афродиты.
Капитан Бугров какое-то время размышлял о пользе этого шага, однако всё же разрешение на полёт дал.
Через сорок минут шлюпы преодолели это расстояние, сделав прыжок через стратосферу, и пассажиры с высоты трёх километров увидели заинтересовавший
Сверху этот участок местности диаметром около тридцати километров действительно напоминал засыпанный песком промышленный район на Земле начала двадцать первого века. В барханном море цвета грязноватого перламутра утонули тысячи необычного вида скал, издали напоминавшие остатки механизмов, конструкций и развалины строений. Вблизи они практически не теряли своей кажущейся искусственности, а наоборот, добавляли впечатление конструктивизма, хотя после того как шлюпы произвели посадку и бригада исследователей принялась за свой труд, стало ясно, что гигантские «обломки механизмов», так же как и «секвойи», состоят из материала, близкого по составу к земному кварцу и граниту.
– Ничего не понимаю! – в сердцах сказал Нурманн, когда они, взяв ряд проб и образцов, возвращались на корабль. – Что песок, что «деревья», что скалы и «механизмы» – одного состава! Неужели их форма всего лишь результат выветривания?
– Не может быть, – ответила Карла де Лонгвиль. – Здесь всего шестьдесят шесть лет назад всё было покрыто водой. Для воздушной коррозии необходимо время, миллионы лет.
– Значит, по-вашему, эти формы образовались в воде?
Карла помолчала, затем со вздохом призналась:
– Не знаю. Надо взять образцы по всей поверхности Афродиты, проанализировать все данные и создать адекватную модель катаклизма.
Шустов не стал возражать. Он и сам думал о том же.
Исследователи стали бывать на поверхности планеты чаще. Но объём добытой информации по-прежнему не позволял объяснить причину феноменального исчезновения воды на всей планете. Физики и геологи напрасно ломали головы, пытаясь построить непротиворечивую гипотезу случившегося, до тех пор, пока не помогли астрономы. Догадки забрезжили в умах учёных, когда Эрг, державший под контролем астрофизические наблюдения за другими планетами системы, вдруг доложил об исчезновении на минуту одной из них – седьмой по счёту, если начинать с ближайшей от Глаза Гефеста; Афродита в этом списке была второй.
На следующие сутки то же самое произошло с пятой планетой системы: она тоже исчезла на минуту из поля зрения телескопов «Дерзкого».
– В чём дело? – осведомился капитан Бугров у Шустова.
– Похоже, повторяется та же история, – ответил озабоченным тоном начальник экспедиции.
– Какая история?
– Мы направились сюда не в последнюю очередь из-за череды исчезновений планет Кеплера-666 и самой звезды.
– Но ведь ряд исчезновений произошёл шестьдесят шесть лет назад.
– Кто знает, не повторялся ли этот процесс многократно. Мы обогнали свет, долетев к звезде за пять дней, но свет будет идти к Земле ещё шестьдесят шесть лет, понимаете? Если процесс имеет периодичность, наши земные астрономы будут наблюдать его из года в год, не представляя, чем он закончится.
– Потерей океанов…
– Изменением всех характеристик системы. Недаром же на Земле мы считали Кеплер-666 оранжевым карликом, а он превратился в красного карлика. Температура на его поверхности за эти годы упала с трёх с половиной тысяч градусов до двух с половиной.
– И что это означает по-вашему?
– Пока не знаю. Обсудим с коллегами новые данные и сообщим своё мнение.
Совещались исследователи не один раз, продолжая изучать Афродиту всеми доступными средствами, однако Шустов объявил, что кроме контакта с Афродитой для более точного вывода надо посетить устроившие игру в прятки планеты, и капитан Бугров задумался в очередной раз. На нём лежала ответственность за судьбу экспедиции, и распылять силы, посылая отряды исследователей в разные районы системы Глаза Гефеста, он не хотел. С другой стороны, в любом случае надо было получить исчерпывающие данные о происходящих в системе процессах, и без риска было не обойтись.
Начальник экспедиции понял его колебания.
– Мы оставим на Афродите мобильную группу, Виталий Семёнович, – сказал он. – В случае необходимости она стартует с планеты на катере и присоединится к нам в космосе.
– Я бы забрал наземный отряд.
– Потеряем время. Мы начали бурение в двух районах Афродиты, в горах и в пустыне, возле Большого Погоста (речь шла о найденном на экваторе скоплении скал, формой напоминающих обелиски и могильные плиты), и я не хотел бы срывать процесс.
Капитан Бугров снова задумался, однако применять капитанские полномочия и настаивать на своём предложении не стал.
– Хорошо, Игорь Ильич, готовьте оборудование и формируйте отряд. Идём к пятой и седьмой планетам. Но предупреждаю: много времени на исследование не дам.
– Понял вас, Виталий Семёнович, постараемся управиться быстро.
Готовились недолго.
На планете уже трудились четверо исследователей: Томас Нурманн, Карла де Лонгвиль, Шампинолли и Филипп Каледин, исполнявший обязанности оператора кибертехники, их и решили оставить в местах бурения, где были установлены передвижные модули жизнеобеспечения. Туда же десантировали два защитных комплекса класса «Триумф», способные отразить любую ракетную атаку и защитить людей куполом силового поля.
– Справитесь? – спросил капитан Бугров у Нурманна, оставшегося на планете за главного.
– Не тревожьтесь, капитан, – ответил норвежец. – Здесь тихо, живности нет, ничего опасного не замечено, мы справимся.
– Могу подменить Каледина, – предложил Иван Ломакин.
– Благодарствую, Ваня, – ответил Каледин. – Мы хоть и не в раю, но где-то близко, вам придётся трудней.
– Хорошо, – коротко прокомментировал разговор капитан Бугров.
Каледин остался со своими коллегами.