Коснуться твоих губ (Похититель невест)
Шрифт:
— Но вы очень огорчены, и вполне справедливо.
— Не из-за вас. — Он схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза. — Поверьте, не из-за вас.
— А зря. В случившемся я одна виновата.
— Нет, это моя вина. Мне не следовало лишать вас невинности.
— Я отдала ее вам по доброй воле. И именно поэтому не могу принять вашего предложения.
Морщинка залегла у него между бровей.
— Что вы хотите этим сказать?
Она вздернула подбородок.
—
Медленно отпустив ее плечи, он совершенно бесстрастно посмотрел на нее.
— Насколько я понимаю, вы скорее погибнете, чем выйдете за меня замуж.
От этих слов, произнесенных совершенно спокойно, сердце у нее замерло. Она с трудом удержалась, чтобы не сказать, как сильно любит его, как страстно желает стать его женой.
— Милорд, еще до того, как наша связь началась, вы совершенно четко высказали ваше отношение к браку.
— Вы тоже.
— Но мои взгляды не изменились. Ни один из нас не желает вступать в брак, тем более при подобных обстоятельствах.
— Пусть так, но теперь выбора у нас нет.
— Вот почему я и освобождаю вас от вашего обязательства.
— Мы с вашими родителями уже обо всем договорились.
— Скажите им, что вы передумали.
— Передумал?! — воскликнул он вне себя от изумления. — А вы подумали о вашей репутации?
— Я давно мечтаю предпринять поездку на континент… К тому времени, когда я вернусь, об этом скандале уже забудут.
— О нем никогда не забудут. Скандал будет преследовать вас всю жизнь и коснется всех членов вашей семьи. Вы, очевидно, не подумали об этом. Равно как и о том, как пострадает моя честь, если я откажусь на вас жениться.
— Ваша честь не пострадает, если от брака откажусь я.
Он шагнул к ней, и она едва удержалась, чтобы не отпрянуть.
— А кто поверит, что вы отказались от возможности стать графиней? Никто, — мягко произнес он, хотя в глазах у него появилось мрачное выражение. — Все будут уверены, что это я обесчестил вас.
— Я… я не думала об этом в таком смысле, но вы, конечно, правы. Никто не поверит, что такая девушка, как я, откажет такому джентльмену, как вы.
Эрик посмотрел на нее, на ее глаза за стеклами очков, и гнев его стих. Проклятие, он отдал бы все свое состояние за такую, как она. И конечно же, свое сердце. Он знал, что она пытается ему помочь, и любил ее за это. Но не мог выполнить ее просьбу.
Взяв ее за руки, он крепко сжал их.
— Саманта, у нас нет выбора. Уже распространились слухи о нашем скандальном поведении и скорой свадьбе.
— Не может быть.
— Сегодня утром мой дворецкий поздравил меня с
Плечи ее поникли, и она устремила взгляд вниз.
— Боже мой. Как мне жаль. Никогда не думала, что с нами произойдет нечто подобное.
Он взял ее за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. И столько грусти и отчаяния увидел в ее взгляде, что сердце его едва не разорвалось. Он смахнул с ее бледной щеки непокорный локон и обхватил ее лицо ладонями.
— Саманта, все будет хорошо, даю вам слово. Вы мне доверитесь?
Когда она посмотрела на него, в глазах ее блестели слезы.
— Да, я вам доверюсь.
— И согласитесь стать моей женой?
Судя по ее виду, она не имела ни малейшею желания выходить за него замуж. И хотя он никогда не собирался жениться, ему и в голову не приходило, что уговорить женщину вступить с ним в брак, окажется столь трудным делом.
Наконец она вскинула голову:
— Я выйду за вас замуж.
Он ждал ответа, затаив дыхание. Обняв Саманту, он коснулся губами ее лба.
— Обещаю, — прошептал он ей в мягкие, пахнущие медом, волосы, — что все ваши мечты сбудутся.
Эрик направлялся к конюшням Бриггемов, чтобы взять Императора и отправиться домой, когда к нему подбежал запыхавшийся Хьюберт:
— Лорд Уэсли, можно с вами поговорить?
— Что случилось, Хьюберт?
— Мамочка сказала, что вы с Самантой собираетесь пожениться. Это правда?
— Да, ваша сестра согласилась стать моей женой, — ответил Эрик.
Хьюберт помрачнел.
— Она знает?
Эрик не стал притворяться, что не понял:
— Нет.
— Вы должны сказать ей, милорд. До того, как обвенчаетесь. Она должна знать правду.
Эрик некоторое время всматривался в его вспыхнувшее лицо, а потом спросил:
— А что, если, узнав, она откажется стать моей женой? Хьюберт задумался.
— Вряд ли. Сначала огорчится, но, поразмыслив, поймет, почему вы не сказали ей об этом раньше, и оценит ваше доверие.
Эрик содрогнулся, представив, какова будет реакция Самми. Господи, она же захочет помогать ему и непременно обзавестись маской и плащом.
Хьюберт поправил очки.
— Я с удовольствием замолвлю за вас словечко, милорд, если понадобится. — И добавил, ковыряя носком сапога траву: — Вы будете замечательным мужем Самми, и я почту за честь называть вас братом. Но вы должны ей рассказать.
Прилив нежности к этому верному юноше охватил Эрика, сжав ему горло. Он положил руку на плечо Хьюберта.