Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник)
Шрифт:
Там ничего не было.
Ничего.
Я снова крикнула:
– Роберта! – и подождала.
Молчание.
Солнце било в пустую гору.
– Роберта!
Раздался тихий стон.
Я осторожно пробралась за угол и двинулась по уступу вверх. Поначалу он был довольно широким, и даже мне, новичку в горах, идти было легко. Но когда он сузился и стал покатым, я испугалась и остановилась. На уступе ничего не было. И здесь определенно кто-то уже побывал: я заметила следы от ботинок, ведущие за угол. По-видимому, мне все просто показалось.
В этот миг я снова услышала тихий болезненный стон, но теперь позади и слева от меня.
Я изумленно обернулась, у меня кружилась голова от возбуждения, сердце колотилось, ноги и руки ослабели.
И вдруг я нашла ответ на эту загадку. Когда я продвигалась вперед, прижимаясь к выступу, образующему угол, я не заметила, как прошла мимо глубокой узкой расщелины. Ее прикрывала завеса сорняков и вереска, но под ней вполне можно было проползти…
Я отчаянно стала рвать вересковую подстилку. Она была жесткой, но отрывалась целыми пластами, которые я швыряла в овраг. Галька и торф сыпались на уступ. Сильно дернув огромный пучок травы, я бросила его вниз, и солнце устремилось внутрь маленькой пещеры.
Роберта была там. Она лежала, свернувшись клубком и прислонившись спиной к стене. Одна нога была вывернута под ужасным углом, исцарапанные руки были покрыты грязью и засохшей кровью.
Но она была жива.
Я бросилась к ней и опустилась на колени. У нее были закрыты глаза, а яркое еще недавно лицо стало пугающего серо-белого цвета, оно было покрыто испариной и напоминало целлофан. Девушка так осунулась, что выступивший нос стал острым, как у бекаса.
Я засунула руку под нарядную красную куртку, пытаясь найти сердце…
Человеческая тень упала на землю передо мной.
Глава 14
Грань неизвестности
Голос Родерика произнес:
– О боже, вы нашли ее!
Я с облегчением обернулась:
– Ох, Родерик… Слава богу, что хоть кто-то появился! Она жива, и…
– Жива? – В его голосе прозвучало недоверие. Он подошел к нам. – Жива?
– Да. Да, жива! Я услышала стон, поэтому и нашла ее.
Он опустился на колени рядом со мной и стал осматривать Роберту. У него было мрачное лицо.
– Да, она жива, но едва-едва жива, Джанет. Я очень боюсь…
Он запнулся, аккуратно ощупывая руками ее голову. Девушка застонала и шевельнулась.
Я сказала:
– Родерик, я останусь с ней. А вы идите за остальными. Вы ходите куда быстрее меня!
Занятый Робертой, он почти не слышал меня. Казалось, он был поглощен какими-то своими мыслями. Потом он заговорил с неожиданно бесстрастной властностью:
– Джанет, я оставил свой ранец на краю уступа. Там в кармане бренди. Принесите, пожалуйста.
И я отправилась за бренди. Когда я шагнула через порог пещеры, солнце встретило меня ослепительным светом и теплом. За моей спиной Роберта снова застонала и тоненьким голоском что-то произнесла в бреду. Я уловила слово «Мэрион…».
Это заставило меня резко остановиться, так как до меня только сейчас дошло все значение – ужасное значение – того, что мы нашли Роберту.
Я быстро обернулась.
Родерик посмотрел на меня, и его взгляд встретился с моими испуганными глазами. В его по-прежнему холодном, беспристрастном взоре сквозила та же мысль, от которой колотилось сердце у меня в груди.
– Родерик… – почти прошептала я. – Родерик, она… она знает, кто это сделал.
Он скривил губы:
– Конечно. И будем надеяться, что она успеет сообщить нам, кто это. Пожалуйста, принесите бренди.
– Сначала нам надо укрыть ее. Возьмите мой плащ. Надо согреть ее, потом позовем остальных.
Я стала стаскивать с себя плащ. Родерик последовал моему примеру. Встав на колени, я укрыла Роберту двумя плащами.
Родерик произнес все так же мрачно:
– Я не побегу за помощью: боюсь оставлять вас наедине с потенциальным динамитом; и вас не пущу бродить по этим горам в одиночестве, моя дорогая. Сходите за бренди, пока я осматриваю ее ногу, а потом идите до конца уступа и орите до хрипоты, пока кто-нибудь не откликнется. И если тот, кто придет, вам не понравится, вопите благим матом. – Он вдруг улыбнулся. – А я буду здесь. Поторопитесь.
– Хорошо, – ответила я.
Но когда я, аккуратно засунув холодные руки Роберты в рукава моего плаща, стала подниматься, она беспомощно задвигалась. Ее губы зашевелились, она застонала, ресницы у нее задрожали.
– Она приходит в себя, – прошептала я.
У меня сильно застучало сердце. Рука Родерика сжала мне плечо.
Роберта широко раскрыла глаза; они были темны и полны боли, но в них теплилось сознание. Какое-то мгновение она глядела на меня, словно в замешательстве, а потом перевела взгляд в сторону.
По уступу кто-то шел.
Роберта, как перепуганный зверек, попыталась слабыми руками схватить меня за руки. Ее глаза расширились, и в них появилось явное выражение ужаса. Потом она снова потеряла сознание.
Я оглянулась. В обрамлении узкого входа в пещеру стояли Хартли Корриган и Николас. За их спинами раздавался голос Аластера.
Позвали Альму Корриган. Она ждала их на уступе. С появлением остальных моя ответственность за судьбу Роберты уменьшилась, и напряжение начало спадать. В ту же минуту на меня волной навалилась усталость, и я была благодарна тому, что могу сидеть и ничего не делать, пока миссис Корриган помогает Родерику возиться с Робертой. Она быстро давала команды, как оказывать первую помощь. Родерик же резко приказал Николасу позвать остальных спасателей и принести носилки.
В пещере стало на редкость много народу, но я, помня об ужасе в глазах Роберты, решила не уходить. Я вышла на уступ и села, прислонившись к стене и наблюдая за происходящим внутри. Если кто-то из присутствующих и был убийцей, пославшим Роберту на смерть, ему вряд ли удалось бы довершить свою работу здесь и сейчас, пока она еще не успела уличить его, – но я не хотела рисковать.
Вскоре сверху раздался крик Николаса. Откуда-то издалека кто-то ему ответил.
Прошло немного времени, появился отряд с носилками, и я смогла наконец покинуть свой пост и освободить уступ.