Кости
Шрифт:
– Высокотехнологичная конструкция, – заметил Майло.
– Возможно, уроки игры на фортепиано приносят не очень-то хороший доход, – кивнул Рид.
Мы надели перчатки и встали в дверном проеме, внимательно оглядывая помещение. Никаких видимых признаков насилия или беспорядка.
– Мы вызовем бригаду с техникой, – решил Майло, – однако не похоже, чтобы действие разворачивалось здесь.
Он вошел в дом, и мы – следом за ним.
Шкафы из черного оргалита отгораживали в углу крошечную кухоньку. Компактный холодильник, микроволновка, электрическая плита с двумя конфорками. В холодильнике: вода в бутылках, приправы, сгнивший нектарин, вялый сельдерей, картонная упаковка с китайской едой, взятой на вынос.
Мо Рид подтянул перчатки и заглянул в коробку. Курица в кисло-сладком соусе, окрасившемся в тускло-оранжевый цвет. Мо наклонил коробку.
– Все уже загустело. Этой курице как минимум неделя.
На полу лежал полутораспальный матрас, застеленный коричневым покрывалом с росписью батиком, поверх него валялась целая куча плотно набитых декоративных подушек. Майло откинул угол покрывала. Простыни лавандового цвета были чистыми и гладкими. Он принюхался и покачал головой.
– Что такое, сэр? – спросил Рид.
– Никакого запаха: ни стирального порошка, ни запаха тела, ни парфюмерии, ничего. Как будто их постелили – и ни разу на них не спали.
Он отошел к ночному столику, отделанному под полированную березу. На столике лежали низкокалорийные конфеты, ночная рубашка из белой фланели, дешевый электронный будильник и расческа.
Майло внимательно взглянул на расческу.
– Не вижу ни одного волоска, но, может быть, эксперты что-нибудь найдут. Кстати говоря, детектив Рид…
Тот позвонил криминалистам, а Майло продолжил обход комнаты. Он проверил высокое мусорное ведро из желтого пластика. Пусто. Тут и там были разбросаны подушки, на которых, видимо, предполагалось сидеть. Все они были пухлыми и твердыми, как будто ими ни разу не пользовались.
Вещи у Селены хранились в фанерном комоде с тремя ящиками и в шестифутовом стальном шкафу, окрашенном оливковой краской. Слева от шкафа находилась дверца в санузел, в котором едва мог поместиться человек. Нейлоновая шторка вместо двери, душ за загородкой из оргстекла, дешевый унитаз и раковина. На полу стоял шаткий медицинский шкафчик с ящиками.
Все безукоризненно чистое и сухое. В шкафчике пусто.
Исключением среди всей этой минималистической эстетики была стена, возле которой стояли два электронных синтезатора, усилитель, микшерная консоль, двадцатидюймовый плоский монитор на черной подставке, два черных складных кресла и несколько метровой высоты стоек со сборниками нот.
Рид изучил ноты.
– Классика… еще классика… какой-то инди-рок… и снова классика…
– Ни стереопроигрывателя, ни CD-плеера, – отметил Майло.
– Вероятно, где-то тут есть «Айпод», – отозвался Рид.
– Тогда где компьютер, через который работали все остальные гаджеты?
Рид нахмурился.
– Кто-то здесь прибрался.
Они вдвоем обследовали комод и металлический гардероб. Джинсы, футболки, ветровки, нижнее белье маленьких размеров. Теннисные туфли, ботинки, черные босоножки на высоких каблуках, красные «лодочки», белые «лодочки». На перекладине с одной стороны гардероба висело с полдюжины платьев ярких цветов.
Никаких дисков, ноутбука, ничего, связанного с компьютерными делами.
Рид опустился на колени перед комодом и открыл нижний ящиков.
– Ого!
Внутри лежал кожаный корсет, две пары сетчатых чулок, черные трусики с оранжевой отделкой и отверстием в промежности – в количестве трех штук, три дешевых черных парика и три огромных фиолетовых фаллоимитатора.
Каждый из париков был длиной до плеч, с короткой челкой. В синей виниловой шкатулке для швейных принадлежностей лежали белая пудра, черная подводка для глаз и несколько тюбиков помады цвета старого синяка. Когда Рид достал ее, из ящика выкатился маленький черный кожаный хлыст.
– БДСМ-госпожа в свободное время? – предположил Майло. – Быть может, на самом деле она жила где-то еще, а здесь просто устраивала оргии?
Рид смотрел на все эти принадлежности, словно загипнотизированный.
– Возможно, она также давала здесь уроки музыки, лейтенант.
– Сомнительно: ни настоящего пианино, ни учебников. – Майло закрыл ящик и еще раз окинул взглядом комнату. – Если это было ее основное жилье, она вела весьма тоскливую жизнь, даже если учесть то, что здесь прибрались. Мы здесь всего пять минут – и я уже готов глотать антидепрессанты.
Он вернулся к металлическому гардеробу и провел рукой по верхней полке.
– Что ж, взгляните сюда.
Майло снял с полки картонную коробку, набитую бумагами.
Наверху лежали налоговые декларации Селены Басс за прошлый год. Поступление: сорок восемь тысяч за «музыкальные консультации на вольнонаемной основе», десять тысяч вычтено на «оборудование и материалы». Помимо этого, он нашел тринадцать ежемесячных чеков, аккуратно сложенных стопкой и подшитых вместе. На четыре тысячи долларов каждый, выписаны на семейный трастовый счет Саймона М. Вандера в инвестиционной компании «Глобал», указан адрес на Пятой улице в Сиэтле.
На каждом чеке была отпечатана одна и та же пометка: «Уроки для Келвина».
– Тот парень из интернета, – припомнил Рид.
– Почти пятьдесят штук в год за то, чтобы обучать юнца стучать по клавишам, – заметил Майло.
– Один ученик оплачивает все счета. Может быть, у него серьезный талант? Самородок какой-нибудь…
– Или считает себя таковым. Может, пойдем в машину и пробьем по сети имя Саймона Вандера? И паренька тоже.
– Ладно.
Майло вернулся к изучению бумаг в коробке. Выданные в Калифорнии водительские права, на которых была фотография тонколицей большеглазой девушки с остреньким выступающим подбородком и светло-русыми волосами. Короткая челка, как у тех париков. Легче маскироваться во время переодевания?
– Зачем ей это понадобилось, если у нее уже были права? – спросил я.
– Может быть, она приехала сюда без прав, и временно получила эти? – предположил Майло.
Под правами лежали чеки из магазина распродаж «Бетси Джонсон» в Кабазоне близ Палм-Спрингс, и шестимесячной давности кредитный счет на пятьсот долларов, недавно погашенный после полугодовой просрочки со всеми накопившимися ростовщическими процентами.
На самом дне лежала одна-единственная распечатка письма из электронной почты, полученного четыре месяца назад от пользователя «Хотмейла» engrbass345. Я прочитал письмо, глядя через плечо Майло.