Кот, который свихнулся на бананах
Шрифт:
Квиллер посмотрел на свои руки, словно вспоминая те жесты, которые сопровождали эти слова.
– Браво! – вскричала Вайолет. – Браво! Вы заразили меня вашим чувством.
Примчался Данди – посмотреть, что происходит.
– Вы интересуетесь драмой? – спросил Квиллер.
– Драма и поэзия – те два предмета, которые составляли мою специальность. – И тут же, бросив на него лукавый взгляд, добавила: – А после короля Лира вы ничего из шекспировского репертуара не играли?
Весёлый огонек мелькнул в её глазах, и Квиллер внезапно обнаружил, что они – фиалковые. Это их естественный цвет? Или, может быть, Вайолет носит контактные линзы?
– В колледже играл Брута в «Юлий Цезаре» и Основу из «Сна в летнюю ночь». А совсем недавно пробовался в пикакском Театральном клубе на роль малахольного братца из пьесы «Мышьяк и старое кружево» 5 . К сожалению, спектакль так и не был поставлен, но это долгая история.
– С вашими усами, как у Тедди Рузвельта, вам хорошо подобрали роль. А из Марка Твена вы на публике ничего не пробовали читать?
Им явно было о чём поговорить, и Квиллер не удержался:
5
Чёрная комедия американского драматурга ДжозефаKeсселринга (1902-1967), один из героев которой считал себя Теодором Рузвельтом.
– По-моему, нам надо продолжить беседу как-нибудь за ужином. Мы ещё не поговорили о Мольере, Ибсене и Еврипиде. Даже не начали. Я предлагаю встретиться в «Старой мельнице», в пятницу вечером.
– Я – с удовольствием! – откликнулась она, глаза у неё загорелись озорным огоньком и снова стали фиалковыми.
Позже он позвонил в ресторан.
– Я хотел бы зарезервировать столик на двоих. Это Джим Квиллер.
– О, мистер К.! Это Дерек. Давненько мы вас с миссис Дункан здесь не видели.
– А я приду не с миссис Дункан, Дерек. Осторожнее на поворотах!
– Ох-хо-хо! Мой рот уже опять на замке. Извините… Какой столик вы облюбовали, мистер К.?
У Квиллера стало тепло на душе:
– Тот, что под серпом, если он не занят. – Стены ресторана украшали старинные сельские орудия труда. – И проследи, чтобы он стоял вплотную к стене.
Посмеиваясь над Дерековым невинным faux pas, 6 Квиллер стал готовить сиамцам ужин. Они сидели в ожидании – плечом к плечу. Интересно, какие мысли бродят в этих хорошеньких коричневых головках? Он исчерпал весь запас сентенций, способных их подбодрить, и прибауток, способных развеселить. И несколько перефразировал для них Шекспира: Есть или не есть? Вот в чём вопрос . Но они не то что ухом, даже усами не повели. Их волновала только пища.
6
Оплошность, ложный шаг (франц.).
– О'кей, неблагодарные вы твари. Я иду ужинать к Луизе и могу принести, а могу и не принести вам вкусненького. А сегодня там кормят мясными хлебцами.
Квиллер отдавал себе отчёт, зачем разговаривал с кошками. Чтоб слышать звук человеческого голоса в звенящей пустоте амбара.
Он надел оранжевую бейсболку – спасение от сов – и захватил фонарик; дни становились короче. И пошёл через Ореховую улицу – чтобы взглянуть,
Тщательно укутанная в брезент статуя мирно стояла на своём месте, ожидая завтрашнего открытия и колонки «Из-под пера Квилла», где будут собраны все ходившие в Пикаксе слухи и догадки на её счёт. Некоторые из них были забавны, некоторые – нелепы, некоторые – непечатны. Снять брезент с таинственного обелиска можно было только большим крюком или механической клешней, спущенной с вертолета, который поднял бы этот покров и улетел с ним под восторженные охи и ахи собравшихся вокруг зевак. Предположение маловероятное, но не бессмысленное. В Пикаксе, как давно уже убедился Квиллер, могло произойти что угодно.
Мужской голос за его спиной сказал:
– Здравствуйте, мистер К. Прикидываете, как это будет?
Перед ним был патлатый и бородатый курьер из «Всякой всячины».
– Да, обдумывал, как устроители церемонии собираются снять брезент. Дорожки недостаточно широки, чтобы пригнать кран со стрелой… Всё, что могу сказать: желательно, чтобы под покрывалом оказалось что-нибудь пристойное, иначе народ такое устроит… Как вам нравится ваша новая работа?
– Очень! Все ко мне хорошо относятся.
– Простите, не знаю, как вас величать?
– Кеннет. А в отделе городских новостей меня называют Бородач, – ухмыльнулся он.
– Вот как? – сохраняя серьёзный тон, откликнулся Квиллер. – Моего Кота похоже зовут Усач. Умнейшее существо. А всё потому, что у него не сорок восемь усиков, как положено, а шестьдесят.
Рассыльный скептически улыбнулся и поспешил переменить тему.
– Мистер К., могу я просить вас о большом одолжении?
– Конечно! Но оставляю за собой право отказать, если речь пойдёт о чём-то незаконном или вредном для здоровья.
– У меня есть одна ваша книга. Надпишите её, пожалуйста.
– Если я написал её, то надпишу. А о какой книге речь?
За последнее время у Квиллера вышел сборник местных легенд, пособие для фотографов Пикакса и размышления о жизни с Коко и Юм-Юм. Но когда Кен назвал «Город преступлений», он обомлел.
– Как?.. Что?.. Где?..
– Я приобрёл её по случаю в Огайо. Городская библиотека устроила распродажу.
– Потрясающе! Она уже двадцать лет как распродана. У меня самого экземпляр, который мне Эддингтон Смит достал после долгих поисков.
– Книга, надо думать, ценная, – сказал Кен, – хотя я за неё не слишком много заплатил. Она у меня в багаже. Я ещё не распаковался. Только что сюда переехал.
– Тогда забросьте её во «Всячину» в пятницу утром, я буду там просматривать корректуру моей колонки и с удовольствием надпишу вам книжку.
С таким удовольствием, подумал он, что другому и не понять. Он и не мечтал, что его попросят об автографе на этой давным-давно забытой и окончательно похороненной вещи, которую он написал, работая в Филадельфии, и которая не приобрела ему друзей.
Затем Квиллер поужинал мясным хлебцем с картофельным пюре у «Луизы», где слушал болтовню о влюбленных, которые бегут в Биксби, округ, известный быстрым оформлением браков и сговорчивыми судьями. На обратном пути домой Квиллер совершил небольшой крюк, пройдя мимо книжного магазина. И конечно же, машина Полли была единственной, остававшейся на стоянке, – Полли снова допоздна работала в магазине. Квиллер нажал кнопку звонка у бокового входа.
Уже опускались сумерки, и она не без опаски открыла дверь. И тут же вскричала радостно: