Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
Кстати, о магии. Не пора ли нам кое-что проведать?
Некоторые думают, что тайник с ценным содержимым – это что-то такое, ну, этакое массивное и труднодоступное, вроде сейфа Путиловского завода, закрывается не менее чем заклятой скалой, а на вопль «сезам, да отворись же, наконец», начинает надсадно скрипеть.
Ага. Только вот пока ты в такой тайник за чем-нибудь полезешь, тебя уже семь раз «убьют, зарэжут и нашинкуют, понял, да?», как говаривал, бывало, старший сержант Грзмыш.
Поэтому я не стал проламываться сквозь каменную кладку, а просто подошел к одному из наших магомариумов, просунул руки сквозь заклинание и вытащил на свет
С виду обычная деревяшка, каких по любым прудам – хоть завались. А вот если на этот корень надавить особым образом... Я почувствовал, как холодное ребристое навершие жезла привычно скользит мне в ладонь – и мир вокруг на какой-то миг неуловимо дернулся...
...И ледяная стрела рассыпалась на склоне горы белым, пушистым и бесполезным облаком снежинок, от ответного файербола над головой завыла каменная крошка, и тут в дюжине шагов, словно из-под земли, выскочил басмач, полуголый, в драных ватных штанах, с клочковатой бороденкой, и истошно завизжал, вознося над головой кувшин, и что в нем – даже думать не хочется, и так все ясно, да вот только времени нет ни... – а наконечник жезла уже налился ослепительно белым, и пылающий жгут, изгибаясь, уходит вперед и рассекает басмача чуть выше пояса, и нижняя половина почему-то падает сразу, а верхняя продолжает висеть в воздухе, скаля в беззвучном уже вопле кривые зубы, наконец тоже рушится вниз, и последним падает кувшин, с гулким хлопком сминаясь в бесформенную груду осколков... шиххх... удар чудовищной силы сметает нас со склона, и мы летим вниз, в пустоту и темноту. Прохладную и безмолвную, как ладонь сестренки-послушницы на лбу...
...и снова замер на привычном месте. Я извлек жезл до конца, «обнажил», как говорили у нас, крутанул в ладони, примериваясь, вгляделся в гипнотическое мерцание искорки в кристалле.
Это был не стандартный пехотный огнеплюй и даже не «паучья плеть», которой мы пользовались за речкой. Основное заклинание – «ледяной кулак» девятого уровня, морозно-дробящее действие, оч-чень эффективная штука – и второе, «костяная ступка», применяется в основном против скелетов, но и остальным мгновенный переход всех костей в мучное состояние тоже маслом не кажется. Полностью заряженный кристалл на сто двадцать зарядов. Запасной хранился отдельно, в более защищенном месте.
Отличный «струмент», да вот только по улице его без нужды таскать ох как не стоит – по нонешнему времени. Разгул терроризма – античары висят чуть ли не на каждых дверях, а за одно хранение, про носку я уж не говорю, много чего обещано... по 117-му смертному. И сказочка о самообороне тут не покатит. Это против кого же вы, батенька, обороняться собрались, а? Часом не от 205-го отдельного вампирского?
Я с тоской вздохнул, еще раз любовно провел ладонью по лакированным черным завиткам и спрятал жезл обратно в тайник.
Придется обходиться тем, что власти предержащие, скрипя зубами, все ж таки доверили собственным верноподданным, – холодным и огнестрелом. Огнестрел у меня, правда, тоже насквозь незаконный, патронный, но возиться каждый раз со всеми этими капсюлями да навесками – увольте. Когда на разборках, что ни день, в ход вовсю идут боевые чары... нет уж, коли у меня есть деньги оплачивать сие удовольствие, я его иметь буду.
Спустившись в лавку, я обнаружил, что мой бывший сослуживец Шаррон-аэп-и-... так далее преспокойно восседал вовсе не в инвалидном, а в моем любимом кресле, обложившись моими же плюшевыми подушечками, и листал какую-то книженцию,
– Чего изволим почитывать? – осведомился я.
Шар немедленно перевернул книгу обложкой кверху. С обложки на меня уставилась вытаращенными буркалами очередная лубочная девица, оснащенная широченным мечом и двумя полосками ткани, по совокупной ширине самую малость мечу уступавшими.
– «Пьяные ежики Гора», – прочитал я вслух название эпоса. – Ну-ну. И много ежиков уже напластали? И кто следующий на очереди? Белые горячки Гора, надо полагать?
– Между прочим, чрезвычайно занимательное и поучительное произведение, – с истинно эльфийской чопорностью отозвался Шар. – Я всегда предполагал, что ваша раса страдает огромным множеством вагинальных фобий, но такого количества не мог представить даже в самых смелых выкладках. Ничего удивительного, что в вашем фольклоре отводится столько места страданиям несчастных возлюбленных, не сумевших образовать полноценный союз. Наоборот, странно, что вы вообще ухитряетесь хоть как-то размножаться.
– Ой-ой, мона подумать, мона подумать! – возмутился я. – И про Эоланитаэль и Беолна тоже люди накатали, угу, свиток на триста локтей. И все, что характерно, про страдания несчастных – как ты там выразился, – не сумевших создать полноценный союз. Действительно, чего эта гордячка Эола ломалась столько времени? Шла бы сразу за Эгламиралиона, глядишь, все бы живы остались.
– Не тронь! – Шар сделал вид, что пытается выбраться из кресла. – Своими грязными лапами жемчужину эльфийского творчества! Что ты вообще в этом понимаешь, животное!
– Сами вы во всем виноваты, – огрызнулся я.
– Что-о?
– Я тут недавно, этого, умную книжку прочел – там так и написано, черным по белому.
На самом деле труд сей имел длиннейше-зубодробительное название «О влиянии раннеэльфийских цивилизаций на прачеловеческие популяции и их дальнейшее...» – вот чего дальнейшее, я уже не запомнил. Да и сам труд осилил едва ли на треть.
– Сидели бы мы, – вещал я, – простые обезьяны, в своих лесах, каждый на своей ветке, жрали бы бананы в две лапы и горя не знали. Так нет же, пришли всякие, мало того, что поесть не дали, так еще начали палками да железяками размахивать...
– Древние эльфы, – подсказал заинтригованный Шар, – не знали железа.
– Ну, бронзовяками, – отмахнулся я. – Выгнали на равнину, а там всякая саблезубая нечисть бродит, так и норовит за бок цапнуть. Хочешь не хочешь, пришлось сбиваться в стаи, брать в руки палку поострее и становиться на задние лапы повыше, чтобы саблезуба в траве на расстоянии углядеть. А теперь, когда мы, слегка подусовершенствовав палки, захотели вернуться назад в свои исконные леса, вы делаете еще более круглые глаза и удивляетесь – ах, как же так, да мы тут всегда жили!
– Забавная, однако, теория, – протянул Шар.
– А всей-то вашей заслуги в том, – продолжил я, – что ваших предков-лемуров кто-то крепко тряханул с лиан на пару сотен тысчонок лет раньше.
– Да уж, – усмехнулся Шар. – Вот узнать бы кто.
– И? – не удержался я.
– Пошли бы... – Шар встал и плавно, словно перетекая из одного положения в другое, потянулся. – Пошли бы и набили ему морду. Совместными усилиями.
– Времени у меня нет на такие глупости, – отрезал я. – Пойду проверять... эти... как ты их вчера окрестить изволил? Скворечники?