Кот привратника
Шрифт:
Она повернула ручку и распахнула дверь. Мейсон не мог разглядеть внутренность комнаты, но он видел лицо экономки. При свете, падающем из комнаты, он увидел, как ее полное лицо застыло в диком ужасе. Ее твердые губы раскрылись - и он услышал крик.
Бергер выскочил вперед. Экономка покачнулась, воздела руки, колени ее задрожали и она начала оседать. Глассмен тоже устремился в комнату. Оуфли поддержал экономку под мышки.
– Спокойно, - сказал он.
– Что случилось?
Мейсон протиснулся мимо них.
Кровать Чарльза
Бергер повернулся к Глассмену:
– Не пускайте сюда никого. Позвоните в отдел убийств. Не выпускайте Сэма Лекстера из поля зрения, пока все не выяснится. Я буду здесь и все осмотрю. Начинайте!
Глассмен повернулся, задел плечом Мейсона и извинился. Мейсон вышел из комнаты. Глассмен захлопнул дверь:
– Пропустите меня к телефону. Мистер Оуфли, не пытайтесь удрать.
– Почему это я должен удирать?
– обиделся Оуфли.
– Не делайте никаких заявлений! Не делайте никаких заявлений! истерически умолял Шастер.
– Молчите, говорить предоставьте мне! Неужели не понимаете? Ведь это убийство! Не разговаривайте с ними. Не подходите к ним. Не...
– Закройте рот, - воинственно подступил к нему Глассмен, - или я сам заткну его!
Шастер увильнул от него, точно белка, беспрерывно бормоча:
– Никаких заявлений! Никаких заявлений! Разве вы не понимаете, что я ваш адвокат? Вы же не знаете, в чем вас хотят обвинить! Молчите! Дайте мне говорить вместе вас.
– В таких разговорах нет необходимости, - заверил его Оуфли.
– Я так же хочу знать истину, как эти должностные лица. У вас истерика. Помолчите и успокойтесь.
Когда все поднимались по лестнице, Перри Мейсон, отстав, наклонился к Полу Дрейку.
– Побудь здесь, Пол, - попросил он, - посмотри, что будет. Постарайся увидеть все, что сможешь. А не сможешь увидеть - пусть работают твои уши.
– Смываешься?
– спросил Дрейк.
– Есть еще срочные дела, - ответил Мейсон.
Поднявшись по ступеням, Глассмен поспешил к телефону. Мейсон повернул направо, прошел через кухню, спустился с крыльца и оказался в дождливой ночи.
8
Электровывеска, прославляющая "Вафли Уинни", не светилась. Над дверью горел ночник. Перри Мейсон повернул ручку - дверь отворилась. Мейсон закрыл ее за собой, прошел между стойкой и столиками и оказался перед еще одной открытой дверью. В комнате было темно. Он услышал, как всхлипывает женщина. Мейсон сказал "Хэлло!". Щелкнул выключатель. Комната осветилась мягким светом настольной лампы под розовым шелковым абажуром.
У
Уинифред Лекстер сидела на кровати. Глаза ее были красны от слез. Большой персидский кот свернулся у нее под боком, прижавшись к бедру девушки, и громко мурлыкал. Когда зажегся свет, кот грациозно повернулся и уставился на Мейсона ярко горящими глазами. Потом зажмурился, потянулся, зевнул и снова замурлыкал.
– Что случилось?
– спросил Мейсон.
Девушка безнадежно указала на телефон, как бы желая все объяснить этим жестом.
– А я-то думала, что посмеюсь над жизнью, - сказала она.
Мейсон подвинул стул и сел рядом. Он видел, что девушка на грани истерики, и произнес с участием:
– Славная киска.
– Да, это Клинкер.
Мейсон поднял брови.
– Дуглас съездил и взял его.
– Зачем?
– Потому что боялся, что Сэм его отравит.
– Когда?
– Часов в десять. Я его послала.
– Он говорил с Эштоном?
– Нет, Эштона не было.
– Не возражаете, если я закурю?
– И я закурю. Вы, должно быть, считаете меня ужасным ребенком.
Мейсон достал из кармана пачку сигарет, серьезно протянул ей и подал спичку.
– Вовсе нет, - сказал он, зажигая сигарету для себя.
– Здесь довольно одиноко, да?
– Пока нет, но будет, - сказала она.
– Расскажите мне, как только будете готовы, - предложил он.
– Я еще не готова, - голос у нее стал тверже, но в нем все еще звучали нотки истерики.
– Я слишком долго сидела здесь в темноте - и все думала, думала...
– Хватит думать, - перебил он.
– Давайте просто поговорим. В какое время Дуглас Кин уехал от Эштона?
– Часов в одиннадцать, наверное. А что?
– Он там был около часа?
– Да.
– А когда же начался дождь? До одиннадцати или после?
– Ой, раньше - еще до девяти.
– Вы можете точно сказать, когда именно Дуглас принес кота?
– Нет, я вафли готовила. А почему вы спрашиваете?
– Просто пытаюсь завязать разговор, - небрежно заметил Мейсон.
– Я для вас слишком чужой человек, чтобы со мной откровенничать. Вот я и хочу, чтобы вы ко мне немного привыкли. Дугласа впустил кто-то из слуг?
– В городской дом? Нет, я дала Дугу свой ключ. Я не хотела, чтобы Сэм знал, что я беру кота. Дедушка дал мне ключ от дома. Я его так и не вернула.
– Почему вы не дали знать Эштону, что взяли кота? Ведь он будет беспокоиться?