Кот, зверь и конец света
Шрифт:
Подойдя ближе, второй остановился, позволяя светляку виться вокруг себя и, склонив голову набок, стал изучать Илью.
Илья в ответ изучал его, тоже, полный немого изумления: хотя вот с этим вариантов не было, полог тишины все еще накрывал его и все вокруг, и приподнялся он только когда второй поднял руку и щелкнул пальцами — этот щелчок неожиданно хлестко разнесся вокруг, и звук вернулся.
— Жаль, что нельзя убить тебя сейчас и здесь, — сказал второй, и Илья с отвращением узнал собственный голос, каким он обычно звучал на записях.
— За
— За то, что ты живешь.
— Многие живут.
— Но ты один живешь вместо меня. И рано или поздно, но ты умрешь и уступишь не свое место.
— Ты, как, мой злой близнец, что ли?
Второй усмехнулся.
— Нет. Это ты — злой близнец. А я — жертва. Но когда-нибудь… все пройдет.
— Как-то так: слезы смоют мрак, — спел Илья, внезапно ловя коннотацию и чувствуя себя от этого счастливым, словно он не был непонятно где в непонятно какой ситуации. — И тогда все пройдет. Я хотел тебе сказать, или просто обещать…
— Замолчи! — почти крикнул второй, судорожно складывая какую-то фигуру, но сбиваясь и не успевая, потому что голос Ильи словно по всему пространству резонировал, колебаясь вместе с тканью реальности.
— Что когда-нибудь, когда-нибудь, все пройдет, — упрямо закончил он. — Страх уйдет. Все пройдет!..
— Что-то произошло? — раздался голос откуда-то из темноты. — Князь? Тебе нужна помощь?
— Нет, — отозвался второй с крайней степенью неохоты на лице. — Я же сказал — вы все можете идти. Я вполне справлюсь сам.
— Царь тебя призывает, светлый князь, — неуверенно сообщили в ответ. — Мы вернулись за тобой.
— Что там случилось? — не отрывая от Ильи неприязненного взгляда, крикнул назад двойник.
— Тот гость, колдун Маэдис, чем-то недоволен. Царь просит тебя прийти, светлый князь.
— Наколдовал, — почти что одними губами сказал двойник, обращаясь к Илье. — Я тебе это припомню.
Илья набрал в рот воздуха и повторил, почти проорал, радуясь тени силы, которую ему это давало:
— Что когда-нибудь, когда-нибудь боль уйдет, страх уйдет. Все пройдет!..
Удивительно, насколько живым и сильным он себя чувствовал, пока второй уходил прочь, словно в самом деле все было по плечу, и словно он не висел, прикованный, неизвестно где, беспомощный и без возможности связаться с кем-то знакомым. Нет, в этот момент не было на свете, наверное, никого более уверенного в своих силах, чем Илья. Он был счастлив, свободен и цел внутри, и болей и страхов, даже привычных и тайных, не существовало.
А потом второй ушел, его светлячок погас, и вместе с ним пригасло и ощущение победы.
— И что же делать, все ж таки? — поинтересовался Илья вслух, радуясь, что хотя бы тишина опять не навалилась — видимо, второй забыл восстановить барьер молчания.
— Освобождаться, — ответили ему. Илья опустил взгляд на звук, и глаза, уже привыкшие к сгустившемуся сумраку, различили три области более плотной темноты впереди, и эти три области посмотрели на него в ответ: он ясно различил слабо отсвечивающие кошачьи глаза.
— Самому, конечно, потому что у вас — лапки? — С юмором уточнил он, еще не растеряв до конца то волшебное ощущение всемогущества. Тени, тем временем, изменили форму и придвинулись ближе, так, что в свете своих оков Илья мог различить сероватые абрисы гибких, невероятно крупных кошачьих тел. — Вы эти, тенекошки? — вспомнил он термин, использованный Пони.
— Да. Я — кошка, которая украла печенье в клеточку, — сказала первая, с явно видимыми тигровыми полосками по серой шубе.
— А я — кошка с плюшевой шерстью, — ответила вторая, в самом деле немного похожая на плюшевую игрушку с круглыми лапками и щеками.
— И я мягкая, сдобная кошка, — представилась третья, с самой светлой и длинной, плотной шерстью.
— Вафля, — перевел Илья. — Плюшка и Булка. Гастрономическое трио.
— Никогда не понимала желания людей упрощать там, где это не требуется, — посетовала вторая кошка.
— Но нам все равно, как ты нас назовешь, — добавила первая.
— Потому что вы все равно отзываться не собираетесь? — все еще веселясь, уточнил Илья.
— Нам не потребуется, — мягко сказала кошка Булка. У нее был самый, в самом-то деле, ласковый голос. — Твой друг велел тебе передать, чтобы ты ждал его и никуда не уходил, потому что искать тебя он замучался.
— Твой друг, — сказала кошка Плюшка, косясь на свою соратницу, — сказал, что добьется твоего освобождения у царя туманов.
— Вероятно, это был другой друг, — предположила кошка Булка.
— Вероятно, совсем другой друг, — согласилась Плюшка.
— Отлично, два сообщения от двух друзей, — резюмировал Илья. — А ты, как, от третьего друга что-то передать должна? — спросил он у кошки Вафли, которая крайне незаинтересованно, но усиленно чесалась.
— Нет, — отозвалась та после паузы и занялась вылизыванием лапы. — Я просто за компанию.
— Ясно, — несколько обескураженно сказал Илья. — Может, вы еще и в курсе, где я вообще нахожусь? И что за фигня, которая меня держит.
— Я не “фигня”, - раздался обиженный голос из темноты. — Что бы там это не значило.
Илья так и вздрогнул: до этого момента он не предполагал, что его светящиеся оковы, кроме общей странности, могут быть еще и живыми.
— Простите, — выдавил парень, пытаясь обернуться. — А вы что?
Оковы, покачувшись, зашевелились и начали разворачивать его, отчего весь мир Ильи зашатался и поехал тоже. Движение было крайне неторопливым, и парень с минут пять молча наблюдал прихорашивающуюся кошку Вафлю и ее с интересом наблюдающих подруг, и не видел толком ничего больше. Потом на краю зрения светящиеся щупальцы-ветки начали сгущаться, сплетаясь, и, наконец, показалась словно сплетенная из них женская фигура. В ней было что-то неуловимо знакомое, словно Илья сталкивался если не с ней, то с чем-то или кем-то похожим не так давно. Или, может, века назад. Ветви, деревья?.. Дриада! Пони разговаривал с девочкой-деревом, правда, Илья ее голоса не слышал.