Коварство любви
Шрифт:
— Очень на это надеюсь. — Помолчав немного, он добавил: — Прошу вас, зовите меня Бромвель или Бром. Все друзья так делают.
Калли посмотрела на графа, чувствуя, как от его слов у нее начинает кружиться голова и перехватывает дыхание.
— Но мы не настолько хорошо друг друга знаем, милорд.
— Неужели? — В его глазах она прочла связавшее их воспоминание о поцелуях, о жаре, сжигающем дотла. Бромвель отвел взгляд и произнес более веселым тоном: — Надеюсь, мы познакомимся ближе.
Повернувшись к кобыле, он добавил:
— Позвольте вам помочь.
Он усадил девушку в седло, после чего, сняв кожаные перчатки, чтобы было удобнее работать, принялся проверять стремена.
Калли чувствовала прикосновение его руки к своей ноге, и, невзирая на тяжелый ботинок для верховой езды и амазонку, это касание сильно взволновало ее. Она наблюдала за длинными гибкими пальцами Бромвеля, подтягивающими ремни стремян. Они двигались быстро и уверенно, и девушка поймала себя на мысли, что хотела бы ощутить прикосновение этих пальцев к своей шее, рукам, лицу.
Покраснев, она поспешно огляделась, после чего перевела взгляд на собственные руки, с силой сжимающие поводья. Девушка напомнила себе, что совершенно недопустимо позволять подобные мысли о лорде Бромвеле. Она почему-то не сомневалась, что он прочитал ее мысли, потому что в его взгляде, когда он посмотрел на нее, светилась уверенность. Или, возможно, просто вспомнил, как Калли реагировала на его поцелуи. А она ответила на его поцелуй в самой распущенной манере.
Может быть, Бромвель счел ее не той, кем она в действительности является? Решил, что она опытна в подобных делах? Может быть, ее брат за то и невзлюбил графа, что ему было известно о его репутации отъявленного негодяя? Распутника? Могло ли быть так, что он преследовал ее, сочтя женщиной низких моральных принципов? Калли признала, что сама дала ему повод так считать, разгуливая в одиночестве по улицам посреди ночи, когда он встретил ее. Вдобавок к этому она безропотно позволила ему поцеловать себя, тая в его объятиях.
Беспокойство крепкой холодной рукой сдавило ей грудь. Она не хотела допускать мысли, что граф проявляет к ней интерес определенного рода. Кроме того, можно ли поверить, что коварный соблазнитель станет расточать свое время на то, чтобы увидеться с ней, находящейся под тщательным присмотром, на музыкальных балах и вечерах? Несомненно, мужчина, ищущий распутную женщину, предпочтет гораздо более легкий путь. Тем не менее Бромвель продолжал искать встречи с ней. Калли убеждала себя, что его намерения гораздо более серьезны, чем у любого распутника. С другой стороны, ей доставало здравого смысла признать, что, возможно, она видела в графе того, кого хотела видеть.
Она отвела взгляд от Бромвеля и посмотрела на прочих членов их компании, которые тоже были заняты проверкой подпруги лошадей. Когда Калли встретилась с бледно-голубыми глазами леди Свитингтон, то прочла в них выражение холодной неприкрытой неприязни.
Глава 9
Калли инстинктивно крепче вцепилась в поводья, и кобыла под ней стала нервно переступать ногами. К тому времени, как девушке удалось ее успокоить, леди Дафна уже приняла свой привычный доброжелательный вид.
— Какое притягательное зрелище вы являете собой, леди Каландра, — сказала она. — Черноволосая красавица на белоснежной лошади — ах, боюсь, вы заставите нас всех устыдиться своей внешности.
— Никто не может затмить вашей красоты, леди Свитингтон, — заверил ее мистер Суонсон.
— Совершенно верно, — подтвердил Арчи Тилфорд. — Я не хочу сказать, что леди Каландра не столь же прекрасна. Напротив, никто не может быть милее. — Оглядевшись, он густо покраснел. — Разумеется, леди Хостон, леди Рэдбурн, мисс Суонсон, вы не менее привлекательны. Я вот что хочу сказать — разве кто-нибудь посмел бы сравнивать Афродиту и Елену Троянскую? За исключением, конечно, того факта, что вас здесь пять, а не две, и… э-э-э…
У лорда Рэдбурна вырвался резкий смешок, который он тут же подавил притворным кашлем, отчего его жене, тоже сотрясаемой приступом смеха, пришлось отвернуться, зажимая рот руками.
— Арчи, оставь эту тему, — резко прервал кузена лорд Бромвель. — Леди, позвольте заметить, что все вы являете собой апофеоз абсолютной красоты, и смею предположить, не найдется в Лондоне джентльмена, не пожелавшего бы сейчас оказаться на нашем месте. А теперь, как мне кажется, пора отправляться.
Маленькая конная процессия тронулась в путь — кто-то впереди экипажа, кто-то позади него. Приходилось прилагать немало усилий и внимания, чтобы ехать по оживленным улочкам Лондона, поэтому поначалу все скакали порознь и почти не разговаривали.
Калли была рада тишине, дарующей ей возможность углубиться в размышления. Мысли ее то и дело возвращались к полному злобы — или правильнее будет сказать ненависти? — взгляду леди Свитингтон. Видела ли она это в действительности или освещение сыграло с ней недобрую шутку? Тем не менее девушка не считала, что ей все только привиделось. Но с какой стати сестре Бромвеля ее не любить?
Она еще некоторое время раздумывала над этим, но потом, когда кавалькада выехала за город, возобновились разговоры, и Каландра позабыла об инциденте, вознамерившись просто наслаждаться поездкой.
Всадники разбились на группы по два и три человека, они болтали и смеялись, наслаждаясь обществом друг друга. Калли заметила, что Франческа скачет рядом с леди Свитингтон, хотя поначалу Дафна ехала рядом с экипажем, флиртуя с молодым Реджинальдом Суонсоном — и пытаясь поступить схожим образом и с лордом Рэдбурном.
Девушка посмотрела на Ирен, которая, бросив один беглый взгляд на экипаж, картинно закатила глаза и продолжила весело щебетать с Франческой, скачущей рядом с ней. Калли понимала полное отсутствие тревоги со стороны Ирен: Гидеон сидел со скучающим видом, не отвечая на заигрывания леди Дафны, едущей рядом с ним. Вместо этого он то и дело посматривал на жену.
Бромвель поравнялся с Каландрой, и, к удивлению девушки, Франческа позволила им ехать вдвоем, предпочтя общество Ирен. Мистер Тилфорд избрал для себя роль охранника этих двух дам, поэтому большую часть пути Калли и Бромвель были предоставлены самим себе.
Хотя на протяжении нескольких последних недель Калли жаждала, чтобы ей представилась такая возможность, теперь она вдруг ощутила скованность и неуверенность в том, что ей следует сказать. Для нее это было в новинку, потому что обычно Каландра вела себя очень деятельно. Перед каждым выходом в свет бабушка неизменно напоминала ей не привлекать к себе внимания, и теперь впервые в жизни она была намерена последовать этому совету.