Коварство любви
Шрифт:
— Мы не можем. Остальные скоро нас нагонят.
Граф колебался, глядя в лицо девушки. Глаза его потемнели, и на мгновение Калли решила, что он собирается опровергнуть собственные слова, но он, тихонько выругавшись, отвернулся. Запечатлев на губах девушки еще один быстрый крепкий поцелуй, он осторожно поставил ее на землю и, спешившись, встал перед ней.
— Нам нужно найти вашу шляпу.
— М-м-м, — смущенно выдавила из себя Калли, которая не могла думать ни о чем ином, кроме своих припухших губ, налившихся желанием грудей… и настойчивой пульсации в сокровенных глубинах тела.
При виде ее раскрасневшихся щек, влажных порозовевших губ и широко раскрытых лучистых глаз у Бромвеля перехватило дыхание. Когда Калли потеряла шляпку, прядь волос выбилась из ее прически и теперь свисала на лицо, касаясь щеки. Всем своим видом Калли являла женщину, оторванную от любовного акта, и Бромвель почувствовал, как желание диким зверем терзает его чресла.
Некоторое время он не мог говорить. Наконец, сжав руки в кулаки, произнес дрожащим голосом:
— Калли, не нужно на меня так смотреть, или я лишусь остатков самообладания.
Она часто заморгала, принуждая себя спуститься с небес на землю. Взгляд ее светился тайным знанием, а губы сложились в призывную улыбку. Она отвернулась, поправила свой костюм для верховой езды и, подойдя к кобыле, взяла ее за повод.
В молчании они отправились по дороге назад, слишком погруженные в свои мысли и осознание того, что случилось, чтобы вести непринужденную светскую беседу. В крови их еще бушевал огонь желания. Калли пыталась подколоть выбившиеся пряди волос, чтобы привести в порядок прическу, а Бромвель, позволяя ей освободить руки, принял у нее поводья, коснувшись при этом ее пальцев. Калли показалось, что даже от этого краткого соприкосновения полетели яркие искры.
Поднявшись на небольшой пригорок, они заметили в отдалении их группу, только вступающую под покров деревьев. Кучер и конюх вытаскивали из экипажа корзины для пикника, а прочие прогуливались поблизости.
Калли облегченно выдохнула, осознав, что у нее все еще есть несколько минут, чтобы прийти в себя, прежде чем ей неминуемо придется предстать пред дамами. Мгновение спустя она заметила свою потерявшуюся шляпку, и Бромвель, подняв ее с земли, протянул ей.
— Моя прическа в порядке? — с беспокойством в голосе поинтересовалась она, обнаружив шляпную булавку, каким-то чудом сохранившуюся на месте, когда головной убор сорвало ветром, и с ее помощью прикрепляя шляпку на место.
— Вы выглядите прекрасно, — с улыбкой заверил он ее.
— Не смотрите на меня так, — предупредила девушка, возвращая улыбку. — Все, наверное, умирают от любопытства, что это мы тут делаем, скрывшись из виду.
— Полагаю, у них есть некоторые подозрения. Но мы не так долго отсутствуем, чтобы оправдать их. Могу вас заверить, что ни мой кузен, ни сестра не станут распускать сплетни.
— Так же как и лорд и леди Рэдбурн, и Франческа, — согласилась Калли. — А если повезет, то мистер Суонсон, очарованный вашей сестрой, вообще ничего не заметит.
Бромвель рассмеялся:
— Полагаю, это правда. Итак, остается мисс Суонсон, которая, как мне кажется, еще слишком молода и неопытна.
Некоторое время они продолжали путь в молчании, затем граф произнес:
— Надеюсь, вы не сочли мое поведение неуважительным по отношению к вам. Обычно я не хватаю девушек и не стаскиваю их с лошади.
— О? Разве подобное поведение не входит у вас в привычку? — прошептала она, искоса глядя на него. — Мне показалось, что вы в этом немало преуспели.
Губы его изогнулись в усмешке.
— Вы очень соблазнительная юная особа. Приношу извинения за свою несдержанность.
— Вам не за что извиняться. Я… э-э-э… тоже принимала участие в том, что произошло. — Произнеся эти слова, Калли почувствовала, что заливается румянцем. Она не могла заставить себя посмотреть прямо в лицо Бромвелю.
Удивленный, граф воззрился на девушку. Сначала она решила было, что ее слова обескуражили собеседника, но, заметив, как сияют его глаза, догадалась, что снова разбудила его желание.
— Моя дорогая леди Каландра… — чуть слышно произнес он, — вы делаете из меня посмешище.
— Я? — удивилась она. — Как же так?
— Когда я нахожусь в вашем обществе, сразу оказываюсь на грани… — Он резко замолчал.
— На грани чего? — спросила смущенная Калли.
— Ну, во-первых, на грани совершения того, что я только что сделал, — ответил он. — И во-вторых, на грани демонстрации всему миру, какие совсем не джентльменские чувства вы вызываете во мне.
Калли уставилась на него, затем, когда до нее дошел смысл сказанных им слов, она густо покраснела:
— Лорд Бромвель!
— Видите? С вами я даже лишился навыков поддержания приятной светской беседы.
— Да. Так вы хотите сказать, что ваше, как вы выразились, «неджентльменское» поведение — моя вина? — уточнила девушка, удивленно поднимая брови.
— Не вижу иного объяснения. Смею предположить, что вы являетесь причиной моего умопомрачения, — весело отозвался он. На губах его играла легкая улыбка. — Но вам, безусловно, это и так известно. Для вас сводить мужчин с ума — дело привычное.
— Нет, полагаю, причина все же кроется в вас самом, — сухо ответила она.
— Вот уж нет! Это каждая черточка вашей внешности словно специально создана для введения в соблазн. — Посмотрев на девушку, Бромвель замедлил шаг. — Ваши волосы. Глаза. Изгиб губ, когда вы улыбаетесь, при виде которого я не могу думать ни о чем ином, кроме как коснуться его своими губами.
Калли еще гуще покраснела. Дыхание ее участилось.
— Бром…
Они остановились, повернулись лицом друг к другу. Казалось, окружающий их воздух вибрирует от напряжения и горячего желания. Затем, приложив невероятное усилие воли, Калли отвернулась.