Коварство любви

Кэмп Кэндис

Это, конечно, неминуемо подводило Калли к другому, гораздо более важному вопросу: что она получила бы, отдав предпочтение графу? Действительно, он выказывал ей преувеличенное внимание, но к чему оно вело? И к чему она хотела бы, чтобы оно вело?

Девушка не была уверена в чувствах Бромвеля к ней. На первый взгляд казалось, что он без ума от нее, налицо были все признаки этого. Но Калли не могла легко отбросить в сторону некую настороженность, вызванную предупреждением Сенклера. Ее брат вовсе не был неблагоразумным человеком и не так легко впадал в гнев. Если он столь упорно настаивал на своем запрете на встречи с Бромвелем, значит, был в графе какой-то изъян, что-то, чего сама Калли не могла ни увидеть, ни почувствовать. Может быть, для Бромвеля ухаживания за ней были всего лишь игрой? Частью какого-то хитроумного плана?

Он ни словом не обмолвился о своих намерениях, но для этого еще не настало время. Девушка не могла бы ответить даже о своих собственных намерениях касательно его. Если бы завтра граф попросил ее руки, она не знала бы, что ответить.

Она испытывала к нему то, что прежде не чувствовала ни к одному другому мужчине. От его прикосновения Калли охватывала дрожь, а при мысли о том, что скоро она увидится с ним снова, у нее начинала кружиться голова. Когда Бромвель поцеловал ее, она ощутила себя совершенно по-новому. Любой день, проведенный вдали от него, казался Калли гораздо более пустым, чем все дни до знакомства с ним. Когда он входил в комнату, девушке казалось, что ее всю словно освещают ласковые лучи солнца. Была ли то любовь? Или просто влюбленность? Страсть?

Калли не знала ответа. Единственное, что она знала наверняка, — это то, что хочет и дальше переживать это восхитительное чувство.

Верная своему слову, леди Свитингтон пригласила их на прогулку в Воксхолл-Гарденз в следующий вторник. Она не доверила столь важный вопрос бумаге, а явилась лично, чтобы подтвердить приглашение. Франческа, натянуто улыбаясь, снова повторила отговорку о встрече с мифической приятельницей, добавив при этом, что не возражает против присутствия Каландры.

В действительности Франческа не одобряла затею Дафны. Она знала, что Каландре очень хочется пойти, но боялась даже думать о том, какой была бы реакция Рошфора, случись ему узнать, что его сестра проводит время в компании его скандально известной бывшей любовницы.

Разумеется, в том не было вины Франчески, а лишь вина самого герцога, что он поставил себя в столь щекотливое положение относительно леди Свитингтон. Никто не ждал, что леди Хостон станет спасать его от собственной недальновидности, но вот уберечь Каландру от неподходящей подруги в лице Дафны Франческа вменяла себе в прямую обязанность.

Однако высший свет, казалось, простил — или, по крайней мере, забыл — о скандальной репутации сестры Бромвеля до того, как она вышла замуж за лорда Свитингтона пятнадцать лет назад. Более того, Франческа не знала, насколько широкую огласку имела связь герцога с этой женщиной. Рошфор был скрытным и немногословным человеком, в отличие от публично преследовавшей его Дафны, и Франческа не знала, сколько людей в действительности имели несчастье, подобно ей самой, наблюдать, как герцог с Дафной появлялись после очередного своего любовного свидания.

Леди Хостон не слышала, чтобы какая-либо светская дама отказала от дома сестре Бромвеля. Сама леди Пенкалли, один из столпов, на котором держалось высшее общество, обожала эту женщину. Именно поэтому Калли никак не сможет взять в толк, почему ей нельзя общаться с леди Дафной, если подобную дружбу ей запретят. А Франческа не могла рассказать девушке, почему Рошфору не понравится, что его сестра водит знакомство с леди Свитингтон, не посвящая ее в подробности того, что сам герцог предпочел бы утаить.

Франческа понимала, что ей следовало бы самой принять участие в поездке в Воксхолл, но находила невозможным свое пребывание в обществе леди Свитингтон. Женщина полагала, что за пятнадцать лет раны ее исцелились, но, говоря откровенно, при виде Дафны в памяти ее с новой силой воскресли воспоминания о том, почему именно она питает к ней столь резкую неприязнь. Всякий раз, как сестра Бромвеля упоминала в разговоре Рошфора, Франческа становилась все напряженнее и напряженнее. Казалось, в любую секунду она может разлететься на кусочки.

Как бы то ни было, Ирен и Гидеон обещали поехать в Воксхолл-Гарденз, к тому же в компании будут и другие участники, поэтому Калли не останется без присмотра в обществе Дафны и ее брата. Франческа утешала себя еще и тем, что на девушке будет домино и маска. Никто не узнает, что она ездила туда, и ее репутация не пострадает. Если герцог будет раздосадован этой поездкой, что ж, надменно подумала она, ему следовало бы вести себя более осмотрительно пятнадцать лет назад.

Успокоив себя таким образом, Франческа не поехала в Воксхолл сама и не настаивала, чтобы Калли осталась дома. Тем не менее ей не удалось избавиться от подтачивающего ее душу червячка тревоги, когда во вторник наблюдала за тем, как Каландра садится в присланный за ней леди Свитингтон экипаж.

Калли, напротив, не испытывала ни малейшей неловкости. Помахав на прощание подруге, она откинулась на спинку сиденья и очень скоро оказалась перед домом леди Дафны, где условились собраться все участники предстоящей поездки. На девушке было белое вечернее платье, отороченное серебряным кружевом, а сверху она надела черное атласное домино, подбитое белым, которое позаимствовала у Франчески, так как сама не догадалась захватить ни одного из Лилльского особняка. Она находила этот маскарадный костюм одновременно элегантным и волнующим. Калли завернула капюшон, чтобы была видна белая подкладка, являющая разительный контраст с ее черными кудрями. Скрыв лицо под полумаской, она сочла свой вид замысловатым и загадочным и тут же захихикала, потому что внутренне вовсе не ощущала ни первого, ни второго. Она светилась от предвкушения, как дебютантка перед первым балом.

Перед входной дверью дома леди Свитингтон, сложенного из серого камня и в настоящий момент ярко освещенного, стоял привратник. Он отвесил Калли низкий поклон, приглашая войти. Дворецкий проводил ее в гостиную, где уже собралась веселая компания. Все громко болтали. Помимо самой хозяйки дома присутствовали брат и сестра Суонсон, а также мистер Тилфорд, еще два джентльмена и одна молодая дама, незнакомые Каландре.

— Леди Каландра! — Дафна шагнула к ней навстречу, протягивая руки для приветствия. — Очень рада, что вы приехали. Позвольте представить вас нашей компании.