Ковбой на Рождество
Шрифт:
Я кашлянула, приходя в сознание, и попыталась сесть.
– Ш-ш-ш, – мне на плечо легла твердая рука. – Ложись. Все в порядке.
Я разглядела профиль Ингрэма в слабом свете рождественской гирлянды. Я лежала на диване, а он сидел рядом на кресле сбоку. От нас обоих разило пожаром.
– Животные? – я с трудом смогла выдавить из себя даже слово.
– Ты спасла их всех, – голос Ингрэма тоже был хриплым.
– Сарай?
– Потерян, – качнул он головой.
– Нет, – из глаз вдруг потекли слезы.
– Мне очень жаль, Молли. Мы пытались его спасти, –
– А где Джулия? – спросила я, устраиваясь поудобнее на диване.
– Мы нашла ее в своей хижине без сознания. На лбу у нее теперь большая шишка. Зейн ходил к Пайперам, наш скот он там не нашел и вернулся сюда, чтобы дождаться нас. Сказал, что сарай уже горел к его приходу, хоть по виду и не так давно.
– Это был он?
Ингрэм поерзал, а потом провел по испачканному сажей лицу, под этим слоем синяки после драки с Перри было почти не различить.
– Не знаю, честно. Он всегда в команде хороших, но это стечение обстоятельств подозрительно, – я вздохнула, и ко мне подошла Таня, виляя хвостом и желая меня обнюхать.
– Привет, девочка, – я несколько раз похлопала ее по спине, а потом моя пушистая малышка отошла и легла под елкой.
– Джулия видела, кто ее ударил?
– Нет, – Ингрэм качнул головой. – Она была у себя и готовила обед, когда кто-то подкрался к ней сзади и ударил головой об стену. Она очнулась, лишь когда Зейн стал искать ее и пошел к ней.
– Господи, надеюсь, с ней все будет хорошо, – голос дрогнул, когда я поняла, как была близка к тому, чтобы потерять Джулию.
– Зейн за ней присматривает. Она крепкая, не волнуйся. Джулия живет на ранчо куда дольше, чем мы с тобой. Вероятно, ее уже не удивишь грабителями и саботажем.
Сознание заволокла тень.
– Ты же не думаешь, что Джулия...
– Она должна быть действительно очень крутым заговорщиком, если решилась сама себя вырубить.
– Ты прав, – я расслабилась и посмотрела в окно. – Уже стемнело. Мой скот. Я должна придумать им укрытие, пока мы не перегоним их к тебе, – я села, стараясь не обращать внимания на пульсировавшую в висках боль.
– Зейн уже перегоняет их. Нам пришлось снести часть забора, чтобы сократить путь. Надеюсь, ты не против.
Я ощутила, как меня захлестнула волна благодарности, и обвила руками шею Ингрэма, притягивая его ближе к себе.
Он ответил на объятия, крепко обхватив мою спину.
– Похоже, мне следует почаще ломать наши заборы.
Я рассмеялась, чувствуя облегчение, от которого едва не кружилась голова. Так много всего произошло. Но оставшиеся на моем ранчо животные теперь в безопасности. Это отличный старт для спасения ранчо.
– Мы разберемся с размещением твоего скота еще до того, как завтра выпадет снег.
– Белое Рождество, как и обещал синоптик.
– Да. Санте завтра вечером придется несладко, пробираясь через метель.
– А ты не слишком стар, чтобы верить в Санту? – я отстранилась, заглянув в его поблескивающие глаза.
– Конечно, нет, – без предупреждения Ингрэм подхватил меня на руки и направился к лестнице.
– О, твое колено!
– Мне уже лучше. Вероятно, из-за тех твоих таблеток, которые ты давала мне прошлой ночью, я их нашел, – он стал подниматься по лестнице, его хромота становилась все отчетливее с каждым шагом.
– Я могу идти сама. Поставь меня.
– Нет, – наверху Ингрэм повернул к моей ванной.
– Что ты делаешь? – сердце в груди забилось чаще, когда он поставил меня на пол возле моей старой ванны на когтистых лапах, а сам повернулся, включая воду.
– Собираюсь помыться. Мы оба ужасно выглядим, – Ингрэм расстегнул рубашку, обнажив чистую кожу торса, резко контрастировавшую с черными полосами на его шее и лице.
Я отступила.
– Ты просто возьмешь и...
– Разденусь? – Ингрэм потянулся к поясу. – Да, и ты тоже.
– Что? – шею и щеки стал заливать румянец.
Он направился ко мне и не остановился, пока не зажал меня между собой и туалетным столиком.
– Так отныне и будет. Я и ты. Рано или поздно мы бы разделись друг перед другом. Я просто не хочу больше ждать.
По коже побежали мурашки, а между ног стало покалывать, но я не собиралась так легко сдаваться.
– Ты не можешь п-просто объявить, что сейчас мы разденемся и... и...
Поцелуй Ингрэма оказался внезапным, но таким обжигающим. Мы оба надышались дыма, были грязными и уставшими, но я не могла отрицать ответную «О Боже»-реакцию, возникшую в тот момент, когда наши губы встретились. Я обняла Ингрэма, когда он навис надо мной, из-за чего мне пришлось прогнуться назад. В следующий миг его большие руки легли мне на талию и стали вытаскивать рубашку из джинсов.
Если я и собиралась отказать ему, то этот поцелуй с легкостью стер протесты. Мне казалось, что я знала, каковыми могли быть поцелуи. Когда училась в колледже, у меня было несколько парней, и мы с ними целовались. Но нет. Оказалось, что для меня это внове. Ко мне никогда не прикасались подобным образом. С такой уверенностью и первобытной одержимостью.
Я скользнула руками под его рубашку, чувствуя твердые мышцы, заработанные тяжелым трудом на ранчо. Когда Ингрэм стал расстегивать пуговицы моей блузки, я провела ногтями по его спине, желая почувствовать твердое тело. Я едва могла дышать, но не хотела отстраняться. Ни за что. Ингрэм буквально завладел моими губами, танцуя у меня во рту невероятно жаркий танец своим языком.
Стянув блузку с моих плеч, он протянул руку и расстегнул мой бюстгальтер.
Не слишком ли быстро мы двигались? Мое сознание кричало: «Да», но нога будто бы сама соблазнительно обвилась вокруг его бедра, подавляя любое сопротивление. Ингрэм подхватил меня под задницу и качнулся вперед, прижавшись прямо к моему пульсировавшему комку нервов. Я вздрогнула от удовольствия, которое он мне предлагал.
Ингрэм отступил назад, снимая с меня бюстгальтер и бросая его на пол, а потом обхватил мою грудь.