Ковбой с Манхеттена (сборник)
Шрифт:
— Не находишь ли ты, что без достаточных оснований хоронишь меня?
— Между прочим, я спрашиваю себя, зачем пытаюсь прийти тебе на помощь, Денни Бойд. Во всяком случае, не из любви, можешь быть уверен!
— Может быть, ты просто по натуре добра?
— В жизни я любила только одного человека. Но ты, без сомнения, даже не понимаешь, что значит это слово…
— Хорошо… я…
— Ты ревешь, как бык, и скребешь копытами каждый раз, когда перед тобой появляется юбка, — она презрительно поджимает губы. — Держу пари, что в течение всей своей ничтожной
— Ну… можно сказать…
— О! Молчи! Ты вызываешь у меня тошноту, Бойд! Ты и твой прекрасный профиль и твоя фатовская улыбка…
— Хе! Но что я тебе сделал?
Внезапно она наклоняется вперед, обеими руками хватает свою ночную рубашку, снимает ее через голову и быстрым движением выпрямляется. Свет луны освещает изгибы ее великолепного тела. На краткое мгновение время задерживает свой полет, и передо мной замирает серебристая статуя…
— Бетти, дорогая… Я огорчен. Я не знаю, что тебя беспокоит и не стремлюсь узнать, но уверяю тебя, — я действительно огорчен.
— О! — настойчиво прошептала она. — Иди же, скорее!..
Глава 7
Когда Кларри пришел на следующее утро за мной, я взял с собой только самое необходимое: револьвер и пачку сигарет. Я поместился рядом с ним в его древний автомобиль и мы с шумом направились туда, где стояла на якоре его лодка.
— Вам повезло, Денни, — сказал Кларри, глядя на небо. — Если такая погода продлится, на море не будет даже ряби. Это будет стоить вам двадцать пять монет, старина, хорошо? Да, еще два бакса за жратву и напитки.
— Дело нужно сделать, — отозвался я. — А в каких монетах вы считаете?
— В ливрах. — Он презрительно фыркает. — Вы что, не понимаете по-английски?
Я буквально разинул рот, увидев его судно. Он говорил о сторожевой лодке, но, скорее, его можно было назвать миноносцем: совсем новое, с начищенной до блеска палубой.
Нам понадобилось около получаса, чтобы перенести на борт провизию (само собой и пиво) и приготовиться к поднятию якоря. Наконец мотор начал работать, палуба задрожала под моими ногами.
Я остался рядом с Кларри у руля, пока мы тихо отплывали от причала, и начал ощущать тихую радость при мысли, что мне сейчас нечего бояться «Общества по устранению Денни Бойда», о существовании которого известила меня вчера Бетти. Она покинула мою комнату сегодня утром, после того как долго умоляла меня не показываться в доме. Я спросил, за кого она меня принимает, и она ответила, что, конечно, я сам себя принимаю не за того, кто я на самом деле. Короче, это было нежное прощание.
Мы проплыли мимо стоявшей на якоре роскошной яхты. Какой-то тип у руля делал нам знаки, когда мы проходили мимо.
— Привет, Кларри! — кричал он во всю силу своих легких. — Не видел ли ты Джека Ромнея?
Кларри покачал головой.
— Нет.
— Он нанял на день мою старую посудину, — орал тип. — Сначала их должно было быть только двое, а теперь выяснилось, что придут четверо или пятеро. Хотелось
— День обещает быть хорошим, не правда ли? — во весь голос проревел Кларри.
После того что я услышал, у меня возникло впечатление, что будет не только хороший день, но и хорошая трепка Денни Бойду. И я сказал себе, что нужно с открытым сердцем поговорить с Кларри, прежде чем он превратится в могильщика.
Через час судно вошло в голубые воды рифов Большого Барьера. Солнце быстро поднималось по небу, а Денни Бойд закончил рассказывать свою историю, начавшуюся одним дождливым осенним утром на берегу Ист-ривер.
Когда я замолчал, Кларри задумчиво произнес:
— И вы думаете, что придется туго?
— У меня возникла неприятная догадка, что им легче освободиться от меня в открытом море, чем на твердой земле, — сказал я. — Теперь, если вы хотите отказаться, делайте пол-оборота и отправляйтесь обратно. Я не рассержусь на вас, Кларри.
— Но вы не хотели бы этого?
— У меня особые причины. И мне за это заплатили.
— Мне тоже, — говорит он. — Двадцать пять монет — не забудьте.
Птица кружилась над нашими головами, испуская хриплые крики. Кларри закурил, затем опять принялся чесать нос.
— Эта хлопушка, что болтается у вас в кармане, револьвер?
— Да, 38-й. А что?
— У меня в ящике есть старое оружие, — сообщил он с невыразительной миной. — И пятьдесят патронов. Но я очень удивлюсь, если будет какая-нибудь серьезная причина для беспокойства, Денни. — Он вытащил из кармана рубашки мою карту и в течение нескольких секунд изучал ее. — Этот риф несколько в стороне от основных маршрутов. Бывает, что здесь и кошки не увидишь… Подожди-ка… — он указал рукой направо. — Вы видите?
Я прикрыл глаза от солнца и заметил плывущий по морю серый треугольник.
— Серая акула, — говорит Кларри. — Что скажете относительно пива?
Вскоре после полудня мы замечаем на горизонте две возвышенности. После этого мне кажется уместным открыть второй ящик с пивом.
— Вот ваш остров, Денни, — сказал Кларри, покачивая головой. — И не наливайте так быстро — пена хороша только для стирки белья.
— Который остров мой?
— Налево. Согласно вашей карте, мы в двухстах метрах от этого берега. Спасибо!
Он взял у меня из рук налитый мною стакан и оглядел его критическим взором.
— Если бы видела моя Дарис, с ней случился бы приступ! — сказал он недовольно. — Она профессионалка.
— Кто?
— Она — девушка в баре.
— У меня пусто в желудке. Когда бы нам поесть?
— Прекрасная идея!
Когда мы покончили с едой, острова были уже совсем близко. Кларри заглушил мотор и протянул руку.
— Видите эту белую линию как раз перед островом слева от него? — Он презрительно фыркнул. — Ромней был совсем без ума, если не увидел этого ночью! Или заснул. Тут у нас всякий знает, что эта линия — прибой у самого рифа. На какое расстояние вы хотите приблизиться к рифу, Денни?