Ковчег спасения. Пропасть Искупления
Шрифт:
Однако для поврежденного в бою корабля это рискованный маневр. Скорее всего, капитан надеялся, что субсветовику не придется самому собирать водород. Рассчитывал встретить танкер, управляемый мозгом китообразного. Их много скиталось в атмосфере, занимаясь сбором и обогащением топлива, уныло крутясь в турбулентностях. Танкер снабдит обработанным металлическим водородом, который служит и топливом, и взрывчаткой.
Погружение в атмосферу – отчаянная игра. Но все же шансы на успех ненулевые – в отличие от бессмысленного бегства в пространстве
Скади оформила мысль и поделилась ею с коллегами:
– Я восхищена решимостью капитана. Но это ему не поможет.
Клавэйн ответил сразу:
– Не ему, а ей. Мы перехватили ее фокусированную на другой корабль передачу. Они проходили сквозь край пылевого кольца. Концентрация пыли оказалась достаточной, чтобы нам удалось уловить рассеянную часть сигнала.
– А гражданское судно?
Ответил Ремонтуар:
– Едва заметив его выхлоп, мы заподозрили, что это каботажник из Ржавого Пояса. Так оно и оказалось. Прочее остается неясным.
Ремонтуар предоставил свой канал данных. Скади приняла его предложение с благодарностью.
В ее воображении возник размытый образ каботажника, понемногу делающийся более четким – словно дорисовывался на глазах набросок. Судно вдвое меньше «Паслена», типичный внутрисистемный грузовик, построенный век либо два назад. Несомненно, до эпидемии. Корпус, похоже, когда-то имел обтекаемые очертания и был рассчитан на посадку на Йеллоустоне либо на других планетах с атмосферой. Но теперь из корпуса торчало столько надстроек и выступов, что он походил на рыбу, подвергшуюся некой редкой рецессивной мутации. На оболочке тут и там мерцали загадочные символы, перемежаемые обширными кусками глухого металла в местах, где корпус ремонтировался.
Ремонтуар предугадал вопрос, сообщив:
– Это «Буревестник», зарегистрированный в «карусели» Новый Копенгаген, в Ржавом Поясе. Владелец и капитан – Антуанетта Бакс. В обеих ролях она всего лишь месяц. Предыдущий владелец – Джеймс Бакс, вероятно родственник. Что с ним случилось, неизвестно. Согласно архиву, семья Бакс владела кораблем задолго до войны, возможно и до эпидемии. Бизнес – обычная смесь законных и маргинально законных сделок. Несколько небольших правонарушений, одна-две незначительные стычки с полицией Феррисвильской конвенции. Но ничего заслуживающего ареста, даже по законам военного времени.
Скади ощутила, как где-то в необозримой дали ее тело кивнуло, выражая согласие. Пояс жилых спутников вокруг Йеллоустона издавна содержал целый флот транспортов: от современных, скоростных и маневренных, для грузов подороже, до неторопливых, дешевых, с термоядерными или ионными двигателями; эти суда выполняли работу без лишних формальностей. Даже после эпидемии, превратившей некогда знаменитый Блистающий Пояс в Ржавый, для разномастных торговцев нашлось место – конечно, для тех, кому хватило смелости и умения его занять. Требовалось обходить карантины и заключать сделки с новой клиентурой, родившейся на дымящихся руинах демархистского правления. Среди этих клиентов попадались и такие, с которыми не хотелось иметь дело во второй раз.
Скади не знала ничего о семействе Бакс, но полагала, что оно добилось процветания после эпидемии – и, возможно, преуспело еще больше в войну. Теперь можно проходить сквозь блокады и кордоны, помогать агентам противоборствующих сторон в их шпионской деятельности. И не важно, что Феррисвильская конвенция, управляющая делами Йеллоустона и окрестностей, – один из наименее толерантных режимов в истории. Хотя наказания за нарушение законов были суровыми, всегда находились готовые платить за риск.
Таким образом, Скади нарисовала для себя почти исчерпывающий психологический портрет Антуанетты Бакс. Осталось непонятным, что она делает так далеко в зоне военных действий? И если задуматься, почему она еще жива?
– Капитан демархистов разговаривала с ней? – спросила Скади.
– Предупредила ее, велела уходить, угрожала карами за непослушание, – ответил Клавэйн.
– И она послушалась?
Клавэйн направил Скади данные о курсе и положении каботажника. Он шел прямиком в атмосферу газового гиганта, как и корабль демархистов перед ним.
– Предупреждать в такой ситуации бессмысленно. Капитану следовало просто уничтожить гражданское судно за вторжение в спорное пространство.
– Капитан и грозила уничтожением, – ответил Клавэйн. – Но Бакс проигнорировала. Заверила, что не собирается красть водород, но недвусмысленно дала понять: разворачиваться не собирается.
– Это чрезмерная отвага или крайняя глупость?
– Скорее всего, простая удача, – возразил Клавэйн. – Очевидно, у капитана нет средств выполнить обещанное. Наверняка она истратила последнюю ракету в недавнем бою.
Скади обдумала узнанное, предугадывая очевидное предложение Клавэйна. Если корабль демархистов действительно безоружен, это легкая цель для абордажа. Естественно, капитан пытается всеми силами скрыть беспомощность от «Паслена». Даже на этой стадии войны на вражеском борту может отыскаться ценная информация. Добавим к этому возможность захвата и вербовки команды.
– Полагаете, капитан надеялся, что каботажник подчинится приказу?
Скади уловила согласие Клавэйна до того, как прибыла его мысль.
– Да. После того как Бакс высветила радаром корабль демархистов, его капитану ничего другого не оставалось, как выйти на связь. Обычной реакцией на поведение гражданского транспортника была бы ракета, выпущенная на поражение. Капитан демархистов имела право на это. Но она имела право и просто предупредить. Однако Бакс не послушала – и вынудила капитана раскрыть свою беспомощность. Подкрепить угрозу ей нечем.
– Клавэйн прав, – подтвердил Ремонтуар. – Ее арсенал пуст. И теперь мы это знаем.