Ковчег Спасения
Шрифт:
— Клавейн, — сказала Хоури. — Расскажи мне, что здесь произошло, Ты сказал, что прибываешь… В каком смысле?
— На корабле, — ответил он. — Он называется «Зодиакальный Свет» и сейчас завершает торможение. Скоро он прибудет в систему и остановится рядом с вашим. Мой оригинал сейчас на борту. Я попросил Илию инсталлировать «бету»: расстояние слишком велико, чтобы вести плодотворные переговоры. Она согласилась… и вот я здесь.
— Тогда ты знаешь, где Илиа?
— Само собой. Просто я не вполне понимаю, что здесь произошло. Понимаете, ваша подруга меня выключила…
— Но кто-то же тебя включил? —
Они брели по колено в потоке слизи цвета желчи — скорее, переходили его вброд. Покинув ангар, они пробирались через те отсеки, где сохранялась центробежная гравитация. Правда, ее величина заметно «плавала».
— Не Илиа, — сказала «бета». — Это было бы слишком просто. Можно сказать, я… очнулся… и обнаружил… Похоже, я превзошел сам себя.
— Илиа мертва, Клавейн? — перебила Хоури.
— Нет, — он произнес это таким соболезнующим тоном, словно отвечал утвердительно. — Она не погибла. Но с ней не все в порядке. Хорошо, что вы прилетели. Как я понимаю, у вас на борту шаттла пассажиры.
Похоже, врать не имеет смысла.
— Две тысячи человек, — ответила Хоури.
— Илиа говорила, что вам придется сделать сто рейсов туда и обратно. Это только первый, верно?
— Дай нам время, и мы сделаем все сто, — сказал Овод.
— Похоже, время — это единственная вещь, которой у вас больше нет, — ответил Клавейн. — Сожалею, но это так.
Хоури решила кое-что уточнить.
— Ты заикнулся о переговорах. Что нам обсуждать, черт подери?
Старик сочувственно улыбнулся.
— Боюсь, очень многое. Понимаете, у вас есть одна вещь, которая чертовски нужна моему оригиналу.
Слуга хорошо ориентировался на борту. Он вел их через лабиринты коридоров и шахт, палуб, трубопроводов, отсеков и тамбуров. О некоторых Хоури знала только понаслышке. Некоторые отсеки никто не посещал десятилетиями, и даже Илиа старалась в них не задерживаться. «Ностальгия по Бесконечности» была огромна и даже в прежние времена напоминала головоломку. Топологию корабля отличала непостижимость системы подземных коммуникаций, расположенной под заброшенным мегаполисом. Здесь обитали призраки — самые настоящие, а не созданные кибернетическими системами или чьим-то бурным воображением. В километровых коридорах вздыхали потоки воздуха. Еще были крысы, бродячие роботы… и один сумасшедший. Словом, обстановка старого полузаброшенного особняка.
Сейчас все слегка изменилось. Корабль стал домом привидений в полном смысле этого слова. Внешне судно выглядело по-прежнему, но в него словно вселился призрак, пропитав собой каждый дюйм пространства. Хоури знала, что в любом отсеке, в любом коридоре их окружает Капитан. Он чувствовал их, они чувствовали его — чувствовали кожей, спинным мозгом. Это было навязчивое ощущение пристального, изучающего взгляда. Возможно, раньше обстановка на борту казалась не такой напряженной… а может быть, и наоборот. Хоури не могла понять. Все зависит от того, на чьей стороне Капитан.
Этого Хоури тоже не знала. Скорее всего, не знала сама даже Илиа.
Постепенно обстановка стала почти узнаваемой. Это были палубы, которые почти не затронула трансформация Капитана. Коридор напоминал рисунок сепией в каком-нибудь древнем манускрипте. Так мог выглядеть монастырский коридор монастыря.
В комнате с низким потолком не было окон. Роботы-хирурги, сгорбившись, покорно расползлись по углам, словно не хотели попадаться на глаза. В центре комнаты, в окружении диагностической аппаратуры, одиноко стояла койка, на которой лежала женщина — глаза закрыты, руки аккуратно сложены руки на груди. Кривые биомедицинских показателей дрожали над ней, как северное сияние.
Хоури подошла к койке. Это была Илиа Вольева, вне всяких сомнений. Вернее, копия прежней Вольевой, которую подвергли какой-то ужасной опытной процедуре по ускорению старения, с применением препаратов для притягивания плоти к костям и превращения кожи в подобие пергамента. Казалось, она стала такой хрупкой, что в любой момент могла рассыпаться в пыль. Это был не первый раз, когда Хоури видела подругу в этой комнате. Когда они забирали с Ресургема Дэна Силвеста, началась перестрелка, и Триумвир была ранена. Но тогда разговора о серьезной угрозе для жизни даже не возникало. Теперь лишь показания приборов позволяли понять, что Илиа Вольева еще жива. Ее тело было почти полностью обезвожено.
Хоури вздрогнула и обернулась к бета-копии.
— Что тут произошло?
— Откровенно говоря, до сих пор не знаю. Когда она меня усыпила, с ней все было в порядке. Затем я очнулся, и обнаружил, что нахожусь здесь, в этой комнате. Она лежала на кровати. Машины стабилизировали ее состояние, но больше ничего не смогли сделать. В конечном счете, она должна была умереть, — Клавейн кивком указал на дисплей, склонившийся над Вольевой. — Я видел подобное во время войны. Она вдохнула вакуум. Никакой защиты от внешней потери влаги не было. Декомпрессия, похоже, произошла быстро, но недостаточно быстро, чтобы убить ее. Основные повреждения в легких… лед кристаллизовался и разорвал альвеолы. Она ослепла на оба глаза, нарушены некоторые мозговые функции. Не думаю, что стоит углубляться в подробности. Еще повреждены трахеи, ей будет трудно разговаривать.
— Она же Ультра, — с отчаянием проговорил Овод. — Ультра не умирают, если один раз вдохнут вакуум.
— Илиа совершенно не похожа на тех Ультра, которых я встречал, — сказал Клавейн. — У нее нет никаких имплантатов, никаких вживлений. Иначе она перенесла бы это гораздо легче. По крайней мере, имплантаты приняли бы на себя удар, нанесенный мозгу. Но у нее не оказалось ни одного. По-моему, она в принципе не хотела помещать в себя что-то инородное.
Хоури посмотрела на него.
— Что ты сделал?
— То, что было необходимо. Поступило требование, чтобы я сделал все, что возможно. Все, что я мог — это ввести комплект медишнов.
— Постой, — Ана жестом остановила его. — Откуда поступило?
Клавейн почесал бороду.
— Точно не скажу. Просто чувствовал, что обязан это сделать. Вы должны понять: я всего лишь программа. Вполне возможно, кто-то пнул меня и вмешался в мое исполнение, заставляя действовать определенным образом.
Хоури и Овод переглянулись. Несомненно, они подумали об одном и том же. Только одна сила могла включить робота и заставить его спасти Илию. Капитан.