Козий Бог
Шрифт:
Смеркалось. Козы потихоньку двигались к плетню, и Маша бросала на них встревоженные взгляды. Паше подумалось, что девочка с радостью убежала бы домой к куклам, но перед мальчишками ей не хотелось позориться.
"Я устал сидеть, - сказал Олег.
– Давайте хоть побегаем".
"Смотрите, там - пеньки, - Паша указал на опушку.
– Давайте прыгать в салки. Кого осалили или кто первый упадёт - тот водит".
Дети прыгали по пенькам. Это оказалось намного веселее, чем томительное ожидание. Паша всё старался осалить Машу, но ему всегда чуть-чуть не хватало, чтобы уцепиться за прыгающие косички. И, наконец, Паша осалил Олега.
"О, так у меня гости!" -
Белая козочка вспрыгнула на пенёк, на котором стоял Олег, и рожками толкнула его в объятия косматого хозяина. Мальчик тихо вскрикнул.
"А вот и мой первый козлёночек! Что это вы ребятки не боитесь? Бу-бу-бу!"
И свернул Олегу шею, та хрустнула, голова завалилась набок, как упавшая кукла-неваляшка; острые ногти прорезали нежную детскую кожу; подхватил тело под мышками, выглянул из-за плеча, улыбнулся и с резким "Бу! Страшно, нет?" толкнул тело к Паше. И тот, сам не понимая зачем, раскрыл руки, чтобы поймать. И две маленькие ладошки, тёплая и остывающая, сжимают друг друга, кровь пропитывает футболку - "бабушка будет ругаться".
Маша опомнилась первая и с диким воплем бросилась прочь. Маша бежала впереди, и косички её как маятник болтались, всё быстрее и быстрее.
"Поймать за косичку, поймать за косичку", - крутилось у Паши в голове. Поймать за косичку. За косичку, не смотри только назад, вот у тебя два маятника болтаются красными бантиками, вот на них и смотри.
"Бегите-бегите, меченые!
– раздалось им вслед.
– Бегите, меченые, живите, радуйтесь. Однажды я приду за вами".
И вдруг мальчик больше не слышал козьего топота. Оглянулся и замер на мгновения. Дыхание спёрло, голова закружилось, и казалось, вот-вот полетишь высоко-высоко...
Со стороны леса к Козьему Богу выплыл огромный старый лось с раскидистыми рогами, которые сливались с ветвями, будто уходили к самым верхушкам крон. Лось встал на дыбы, с грохотом опустился, наклонил голову рогами вперёд и двинулся на козволовода. И тот будто съёжился, уменьшился на глазах, и козочки его испуганной россыпью побежали....
А затем Пашу окликнула Маша, и опушка леса, и сам лес, и всё вокруг будто заволокло туманом...
Увидев кровь на одежде Паши, бабушка вызвала полицию. Дети сидели на скамейке и смотрели на роящихся у фонаря мошек, а звезды смотрели на детей. Взрослые суетились, но Паша и Маша их не слышали. Они считали мошек. Одна. Две. Три. Или это та, что была первой?
***
Лето едва дышало на излёте, последние тёплые вечера, последний стрёкот стрекоз, ястреб парил в вышине, и слезами падали первые листья.
Недели две они втроём, он, Маша и Овод, колесили по округе. Искали. След, который вывел бы их к Козьему Богу. Паша не хотел использовать Машу как приманку. Уж лучше самому выследить! Часто останавливались. Овод старательно нюхал шарф Анфисы Василеновой, но ничего не находил. А сегодня утром пёс жалобно заскулил и попытался спрятаться за сиденьями, но, его упирающегося всеми четырьмя лапами, Паша всё-таки вытащил из машины, и старому псу пришлось спуститься по откосу через высокую пожухлую траву и показать Паше зацепившийся за ветку вязаный шарф. Едва Паша потерял бдительность, как пёс вырвал поводок из рук и с тихим скулежом побежал прятаться в машину. Паша ничего пугающего не чувствовал, но у собак нюх острее, чем у людей.
Сорвал шарфик, обломав случайно ветку, и тотчас же повеяло холодом, порыв ветра чуть не сбил с ног. Над головой раздался крик, ястреб полетел в сторону зарождающегося заката.
Шарф Паша узнал: любимый шарф Анфисы, из тёплой махровой шерсти с героями мультфильма про ёжика и медвежонка. Он-то и был на ней в тот день, когда она исчезла. В глазах защипало. Паша вспомнил, как Анфиса впервые, в середине мая, пришла в этом шарфу. Паша смеялся не только тому, что в такую тёплую погоду кто-то несуразно носит зимний шарф, но и тому, что взрослый человек смотрит мультфильмы. Анфиса раскраснелась от волнения: "А что плохого в мультфильмах? В них нет жестокости". Паша тогда только недовольно хмыкнул, а после подсунул Анфисе кучу сверхурочной бумажной работы. Сам Паша не помнил, когда смотрел по телевизору что-нибудь доброе и светлое. После лет девяти, Паша смотрел только криминальные сериалы и фильмы, повзрослев - новости, сводки, в Интернете видео про работу полицейских, поступив на службу в столице - видел разорванные пулями лица; уехав в глушь - пьяные драки в местном клубе, споры из-за земельных участков, несколько аварий и время от времени убийства. Паша помнил, что когда-то смотрел этот мультик, про ёжика и медвежонка, но это было в другой жизни, когда он собирал на лугу васильки для маленькой девочки, когда бежал впереди бабушки, чтобы занять очередь за молоком, когда в бега жуков и играл вместе с...
Найдя шарф, Паша побродил по опушке, а затем увидел, как мимо проехала машина и свернула.
"Наверное, там деревня".
Поехал следом.
Маша сидела в машине тихо и, казалось, не дышала. Глаза чуть прикрыты, на ресницах серый пух пыли. В тот день, когда Паша сбежал из участка и нашёл Машу, он ещё надеялся, что через час, через день, даже через неделю Маша очнётся.
Но лучше Маше так и не становилось. Козья метка на плече налилась кровью, побагровела. Паша понял: это послание. Козий Бог вернулся и мстит тем, кто посмел убежать от него. Козий Бог играл.
В ту ночь, когда они были вместе, Маша рассказывала, что Козий Бог боится только Хозяина Леса, а лесной владыка приходит лишь на зов того человека, которого выбрал своим проводником. Но этот человек уехал. Некому теперь призвать Хозяина Леса.
– Хотя бы переночуем, - сказал Паша. В кармане лежала записка от Григория Арамисовича, адрес безопасного домика, но Паша не доверял татуировщику. А теперь вдруг понял, что они свернули в ту самую деревню.
Пёс тявкнул. Машина подскочила на кочке, Маша чуть повалилась набок.
Дачный посёлок был надвое разделён мощёной дорогой. Слева, ближе к пруду с песчаным берегом тянулись добротные каменные особнячки, хозяева которых и проложили дорогу. Дальше начиналась обычная грунтовка, которая к опушке леса зарастала высокой травой, огромными лопухами и ярко-малиновыми колючками репейника. У опушки с комарами соседствовали дачники победнее. А если от опушки идти не по грунтовке к мощеной дороге и богатым домам, а свернуть вправо и пробраться через сухой, безъягодный малинник, то выйдешь на пустырь, где колышутся на ветру старые срубы. Тут поёт изумрудная крапива, готовая ужалить первого смельчака, пёстрый колорадский жук ползёт по картофельному кусту, который растёт сам по себе из картофелины, кем-то оброненной или забытой.