Козни качка
Шрифт:
— Что, черт возьми, заставило тебя сказать это? — Он печально качает головой, одновременно запихивая в рот очередную порцию лапши. — Откуда ты берешь свои факты?
— Сила наблюдения.
— Факт: многие из тех парней внутри находятся в отношениях.
Мои брови удивленно поднимаются.
— Серьезно?
— Ну… нет, — смеется он. — Но это не значит, что из них получатся дерьмовые бойфренды.
Я шлепаю его по руке.
— Если бы тебе нужно было угадать, сколько парней в бейсбольной команде
— Ха-ха, очень остроумно. — Он бросает свою белую коробку в гигантский мусорный бак в конце крыльца, пытаясь схватить мою. — Не знаю, пять?
Мой смех врывается в темноту, чистый, как колокол, перекрывая звуки музыки, доносящиеся из дома.
— Из скольких игроков?
— Тридцать?
— Ну… — ухмыляюсь я, ковыряясь пластиковой вилкой в белом контейнере в поисках остатков лапши. — Ты чертовски очарователен, надо отдать тебе должное.
Роуди прикладывает к уху свою гигантскую мужскую ладонь, чтобы лучше слышать меня.
— Повтори еще раз? Говори в мое здоровое ухо.
Я скромничаю, избегая его сверкающих зеленых глаз.
— Повторить что?
— Ты только что призналась, что считаешь меня сексуальным.
— Я никогда не называла тебя сексуальным.
Я смеюсь. Толкаю его в бицепс, когда он придвигается ближе на холодильнике рядом со мной, занимая большую часть пространства своими массивными бедрами.
Они прожигают дыры моих штанов, от верха бедер до лодыжек.
Электрический разряд.
Шипение.
— Твоей маме лучше отвезти тебя к отоларингологу и проверить слух — я сказала, что ты очарователен. Боже, ты и твое гигантское раздутое эго. Я удивлена, что ты не улетел в облака.
— Прости, но я не вижу разницы между очаровательным и сексуальным.
Я имею в виду, действительно — как человек не закатывает глаза на него миллион раз?
— Я думаю, ты очаровательна. — Он наклонился вперед, уперев руки в колени. Шея вытянулась в мою сторону, зеленые глаза не дрогнули.
— Мило очаровательна или сексуально очаровательна? — Я почти задыхаюсь снова, задерживая дыхание, ожидая его ответа, сердце бьется так быстро, что я фактически теряю кислород.
Его ноздри раздуваются.
— Скарлетт…
Но нас прерывают, как и в каждом клише фильма, где два человека, делящие китайскую еду на вынос, которые собираются поцеловаться в первый раз на морозе.
Две девушки толкают входную дверь, и на долю секунды мне кажется, что это Тесса и Кэм. Но это не они. Обе девушки одеты в высокие каблуки и короткие платья, слишком узкие для холодной предзимней погоды, и я еще глубже зарываюсь в свое пуховое пальто, смущаясь.
Эти девушки откровенно выставляют напоказ свою сексуальность, в то время как я укутана, как будто жду, когда метель века ударит по городу,
Слегка смутившись впервые за три недели, я натягиваю свою серую вязаную шапочку, раздраженная тем, что мне вообще есть до этого дело, что у меня возникают неуверенные мысли — это так не похоже на меня.
Одна из девушек — красивая, гибкая и агрессивная, если судить по ее позе, — останавливается, увидев Роуди, выпячивает бедро и позирует, упершись носком высокого каблука в пол.
— Как дела, Роуди?
Она жует жвачку и дает ей лопнуть.
Ему требуется несколько секунд, чтобы ответить, и все его поведение меняется.
— Ванесса, верно?
Она кивает, довольная, когда Роуди смотрит на неё, отбрасывая свои платиновые светлые локоны в сторону. Позирует.
— Ты внутри с Левинсоном? — он задает вопрос медленно, обдуманно.
Самодовольная улыбка Ванессы с красной помадой улетучивается. Исчезает, как амбре на кончиках ее волос.
— Да.
Я роюсь в своей китайской еде вилкой, притворяясь, что не слушаю, но, если бы я была гифкой, то была бы Майклом Джексоном, который ест попкорн в кинотеатре, так я поглощена.
Роуди ерзает на нашей импровизированной скамье, его бедро прижимается к моему еще сильнее. Оно плотное, теплое и… прямо здесь. Трогает меня.
Он накрывает мою руку своей, забирая вилку, не сводя глаз с лица Ванессы, когда произносит следующую фразу:
— Хочешь, я передам привет его подружке? Она уехала из города с командой поддержки, но ты ведь уже знала об этом, не так ли?
Вонзает вилку в креветку, поднося ее к губам с волчьей ухмылкой.
Иисус.
Ее темные губы приоткрываются, горло сжимается.
— Ты такой придурок.
Ванесса хватает подругу за руку, тащит ее к лестнице, несется вниз по ступенькам, тяжело ступая на них в опасно шатких ботинках.
Только когда они исчезают из виду, я начинаю говорить.
— Поразительно. — Я краду обратно свою вилку. — Ты действительно идешь напролом.
Он пожимает плечами. Трется своей курткой о мою, две ткани царапаются друг о друга.
— У чувака, с которым валяет дурака Ванесса, есть гребаная подружка. Я не выношу таких девушек — она меня бесит.
— Это он — тот, кто обманывает.
Он бросает на меня выразительный взгляд.
— Верно, но она знает его девушку лично и просто продолжает трахать его. Вот что меня бесит. Никакой преданности. — Я запихиваю креветку в рот и жую, пока он продолжает выдыхать. — Мне действительно чертовски нравится Холли. Я просто хочу, чтобы она поумнела и бросила бесполезную задницу Левинсона.
— А почему она этого не делает?
Он замолкает, глядя на меня пустым взглядом.
— Серьезно, Скарлетт? Как ты думаешь, почему?