Козни качка
Шрифт:
Интересно, как выглядит ее тело под всеми этими слоями? Она худощавая или с соблазнительными изгибами? Большая грудь или плоская? Она застенчивая и скромная или самоуверенная?
Господи, как же мне хочется это выяснить!
— Нет. Конечно, я не собираюсь заставлять тебя умолять. — Ее голос тихий, чуть выше шепота, и хриплый, как будто у нее тоже грязные мысли обо мне.
Мы останавливаемся на тротуаре, чтобы она могла порыться в своей сумке, вытаскивая прозрачный пластиковый контейнер с красной крышкой
— Да, черт возьми. Я люблю пирожные.
— И я тоже.
Мы продолжаем нашу прогулку.
Я со стоном впиваюсь зубами в большой квадрат.
— Черт возьми, это вкусно.
— Спасибо.
— Влажно, — не удержавшись, добавляю я, просто чтобы посмотреть, что она скажет.
Скарлетт стонет.
— Господи, ненавижу это слово.
Да, я так и думал — а кто нет?
— Ты ненавидишь слово влажно?
— Прекрати это говорить, — смеется она, и ямочка на ее щеке подмигивает мне.
— Я бы так и сделал, если бы эти пирожные не были такими… влажными.
Она тихо смеется, когда мы снова идем бок о бок в темноте.
— Хочешь перекусить?
Она нерешительно скребет зубами нижнюю губу.
— Наверное, не стоит.
— Всего чуть-чуть. Вот, откуси немного от моего.
Мы останавливаемся под уличным фонарем, и я поднимаю руку, брауни зажат между моими пальцами, предлагая ей немного.
— Попробуй, — уговариваю я, отстраняясь с предупреждением. — Только кусочек — не забирай все сразу.
Скарлетт подходит ближе, наклоняется, выдыхает клубы пара в холодный осенний воздух. Ее губы приоткрываются, зубы откусывают уголок шоколадного пирожного, изо всех сил стараясь избежать моих пальцев ртом.
Глаза закрываются.
— Мммм.
Мммм, это точно.
Ее хорошенький розовый язычок высовывается наружу, облизывая губы.
— Хочешь еще?
Скарлетт в нерешительности прижимает палец к губам.
— Я в порядке, но все равно спасибо.
— У меня их целый контейнер, если ты передумаешь, — поддразниваю я, похлопывая пластиковый контейнер на ее бедре. — Сделал их вчера вечером.
Я пользуюсь случаем, чтобы запихнуть в рот еще один кусок, и зубы натыкаются на шоколадную крошку. Она медленно тает на моем языке, прежде чем я сглатываю.
Небеса. Так чертовски вкусно.
— Ух-ты, посмотри на всех этих людей, — бормочет Скарлетт, замедляя шаг, когда Лямбда-Хаус появляется в самом центре шоу. Мы завернули за угол, и кажется, что весь квартал загорелся, пылающие огни манят всех к огромному, красному кирпичному дому братства.
Он расположен посреди улицы, массивный монолит с белыми Палладианскими колоннами. Дом такой чертовски крутой, что это должно быть преступлением для этих пьяных идиотов жить здесь.
Скарлетт
— Ну, знаешь что? Я не думаю, что хочу попасть на вечеринку братства сегодня вечером.
— Ты не хочешь пойти? И почему нет?
— Роуди, посмотри на меня. — Она делает резкий жест вниз по туловищу. — Посмотри на мой наряд.
— Я смотрю на тебя.
И я не вижу ничего плохого в том, что на ней надето, совсем наоборот. Она очаровательна со своими волосами, собранными в эти милые гребаные булочки. Лицо раскраснелось, глаза блестят. А когда она прикусит нижнюю губу?
Мне ужасно хочется ее поцеловать.
Тем не менее, мы застряли посреди тротуара, перед вечеринкой братства, и она не хочет оставаться.
— Я могу проводить тебя домой.
— Ты уверен?
Я киваю.
— И где ты живешь?
— В той стороне, откуда мы пришли, ближе к бейсбольному клубу.
— Неужели?
— Да. Примерно в трех кварталах от кампуса. — Скарлетт поднимает свою сумку. — А как насчет тебя?
— Я живу напротив стадиона.
— Какого стадиона?
Если бы это был кто-то другой, я бы запрокинул голову и рассмеялся им в лицо за то, что они задали такой тупой гребаный вопрос. Но это Скарлетт, и каким-то образом ей удалось проскользнуть в мою жизнь, как дурная привычка.
— Бейсбольного стадиона.
— О, — она нервно смеется, изображая, как хлопает себя ладонью по лбу. — Угу.
Боже, она восхитительно невежественна.
— Сейчас позволь мне твою сумку. — Я тянусь к ней. — Я провожу тебя домой.
— Нет, нет! Черт возьми, тебе не обязательно её носить, — возражает она.
Я хватаю ее сумку, прекращая любые другие споры или протесты, которые собираются выйти из ее великолепного рта, слегка подтолкнув ее бедро в процессе, чтобы подтолкнуть ее вперед.
— Я никогда в жизни не…
Стон Скарлетт прерывает меня, и теперь, когда ее руки свободны, она подбрасывает их в воздух.
— О господи, вот опять.
Я смотрю на нее сверху вниз.
— Что? Ты бы предпочла поиграть во что-нибудь другое?
— Мы не можем играть в «Я никогда в жизни не…», у нас нет ничего, чтобы выпить, если мы проиграем.
— Но у нас есть пирожные. — Я поднимаю ее сумку с банкой десертов, встряхиваю ее, полностью готовый пожертвовать всем этим на обратном пути к ней домой.
— Если я съем все эти шоколадные пирожные, меня вырвет.
— Ты так уверена, что тебе придется их съесть?
— С вопросами, которые ты любишь задавать? Определенно.
— Это не так уж много кварталов. Ты будешь жить. — Как только мы становимся в линию, я роюсь в ее сумке, чтобы достать контейнер, наши шаги синхронны. — Я никогда не читал ничьих дневников.