Козыри богов
Шрифт:
– Ну, как знаешь. Была бы честь предложена. И что собираешься делать дальше?
– Сначала Урочище Девятирога посетить надо, покровительство Рога Воды восстановить. И ещё хочу найти Та. Я ведь не знаю даже, куда она ушла: в Парму или в Новгород.
– Это ты про свою зазнобушку? Про которую десять лет ни сном, ни духом?
– Так ведь для меня не было этих десяти лет. Всё - словно вчера...
– Ну-у, братишка, это для тебя их не было!.. Но для неё-то были! Сколько годков-то ей, говоришь, о ту пору исполнилось? "Осьмнадцати неполных"? Значится, сейчас под двадцать восемь, по местным меркам - почти
А ведь в чём-то Егор и прав. Кто я сейчас для Та? Герой легенд, погибший в схватке с императором. Наивно надеяться, что все эти годы она пребывает в печали по мне, хорошему. Для чего вносить сумятицу в её теперешнюю, надеюсь, сложившуюся и устоявшуюся жизнь? А я? Можно ли назвать любовью то чувство лёгкой грусти, которое возникает у меня при воспоминании об её огромных глазах цвета малахита?
– Как бы то ни было, я должен её увидеть!
– упрямо произнёс я.
– Ну что ж, дело хозяйское... Давай я тебе хоть денег на дорогу ссужу. Как земляку - под божеский процент.
– Спасибо, на данный момент не требуется.
– А жить-то на что будешь?
– Остались кой-какие... сбережения.
– А-а... Ну да. Это ты молодец. Правильно, при таких-то возможностях, что у тебя были, да заначки не сделать! Как, говоришь, этот самый Камень Ол выглядит? Чёрный, в виде восьмиконечной звезды? Поспрошаю, поспрошаю... Оч-чень полезный камушек! С таким не только лад-лэдом стать можно. Так что не треплись о нём кому попало.
Пожалуй, у меня, действительно, язык слишком развязался. Кое о чём и Егору бы рассказывать не следовало. Взгляд у него как-то изменился.
– Кстати, тут у меня вопрос возник по названиям твоих городов, - Егор резко сменил тему разговора.
– "Новгород" - понятно: новый город - он и в Африке новый город. А "Парма"? Почему уж тогда не "Пермь"?
– Так это практически одно и то же. "Парма" по-вогульски (это, если не знаешь, древние племена, которые жили на Урале до прихода русских) означает "тайга". К тому же, с точки зрения фонетики ланельского языка... да и не только ланельского... Русские - и те не все слово "Пермь" правильно...
Меня прервал раздавшийся уверенный и властный стук. Зычный бас из-за двери пророкотал:
– Право и дело лад-лэда Касара! Лэд Егор, открывай!
– Гроссер Дроп?
– тихо удивился Егор, узнав визитёра по голосу. Лицо его выразило недоумение.
– Ко мне?! С "правом и делом"?! Не по-онял... Ладно, примем. На всякий случай: мы с тобой пьяные в зюзю!
После этого он скорчил совершенно дебильную физиономию и крикнул пьяным заплетающимся голосом:
– Ихто тама? Заходь, не заперто!
Дверь отворилась и в комнату, гремя железом снаряжения, втиснулся дюжий стражник с огромными усами, которые топорщились в обе стороны практически горизонтально. Из-за его спины выглядывала препротивная рожа мужичка, разительно напомнившего мне недоброй памяти Тринеза, доносчика на должности и палача по совместительству.
– О, блин!! Кого я вижу! Гросс... ик! ...сер Дроп! Чм обязн?
– Егор, шатаясь, поднялся навстречу непрошеному гостю.
– Ты, это... извиняй, лэд Егор, что потревожил, да ешшо средь ночи. Только вот, понимаешь... донос поступил... касательно привольных. А с этим у нашего лад-лэда, сам же знаешь, стро-ого!
– сказал гроссер и, чуть развернувшись в сторону мужичонки, спросил, грозно приподняв бровь.
– Ну?!
– Так вот оба вот они... И этот, и этот...
– нервно затараторил тот и стал тыкать в нашу сторону худым пальцем.
– Изъяснялися невнятно, слова говорили тайные, непонятные. Не иначе как на привольной тарабанщине! Не иначе, замышляют что-то против лад-лэда Светлого нашего Касара!..
– Гы-ы!..
– расплылся в совершенно идиотской улыбке Егор и, повернувшись ко мне, незаметно для других подмигнул.
– Ет-само, кшно, грсср... Вбщем, это... ну-у... сасем ты, грсср, не шаришь! Ни... фи... гу... шеч... ки! Вот!! Я прально грю, Ланс?!
– Эт пра-льно!
– поддержал его я, старательно изображая в стельку пьяного, что, впрочем, удавалось безо всякого труда.
– И ешшо стопшку! И етму... как его?.. Дроп? О! Дроп! И ему тже стопшку налить!
– Ага! Дело гришь!
– оживился Егор.
– Эй, У-Го! Где-т-твою там? Налить... этт.. стопшку Дропушке!
Гроссер Дроп насупился, тяжело и сердито вздохнул, потом медленно, но мощно, как башня тяжёлого танка, всем телом развернулся к мигом сжавшемуся мужичонке и с хорошего замаха врезал ему кулаком в ухо. Затем, небрежно подобрав с пола рухнувшее тело, повернулся обратно и несколько смущённым тоном произнёс:
– Не можно мне стопочку. При службе я. Вот сменюсь, тогда и приду сюда... по-привольничьи разговаривать! Извиняй, лэд. Да пошлют тебе Оба здоровья безмерно! До встречи на балу!
С этими словами он покинул комнату, безо всякого напряжения унося под мышкой безвольно болтающегося доносчика.
– Да-а, перебдел Скунсик!
– ухмыльнулся Егор, когда в коридоре стихли шаги стражи.
– А в его случае принцип "лучше перебдеть, чем недобдеть" не всегда верен.
– Скунсик?!
– удивился я.
– Вроде бы, нет на Ланеле таких животных.
– Вообще-то этого долбня зовут Сканас, но, по-моему, "Скунс" больше подходит.
– Доносчик на должности?
– Откуда знаешь?
– Знал с его предшественника, Тринез его звали: похож до безобразия.
– О, нет! Вот тут ты, дружище, глубо-око ошибаешься! Его предшественника звали Сичо. Это был толстенький бородатый недоросток. С полгода назад пропал - как сгинул! Очень, понимаешь, вредная работа. Группа риска! На моей памяти их штук шесть сменилось - всех и не упомнишь! И только один из всей этой братии своей смертью помер. От дизентерии. Прямо на толчке и отдал Обоим душу! Да и этот долго не протянет - не на того батон крошить начал! Кстати, хорошо, что Дроп напомнил: завтра Касар устраивает тусовочку. Балом это назвать, конечно, можно только с большой натяжкой. Так, обжираловка и светский стёб. Однако в целях изучения местного высшего общества, думаю, тебе будет небезынтересно туда заглянуть. И вообще... Ты долго собираешься в Суродиле пробыть?