Козыри богов
Шрифт:
Нет, не миновала!
– Ктой-то идёт, - первый раз за всё время нарушил молчание один из стражников, и оба, став на пару шагов позади меня, вскинули арбалеты.
– Без моей команды не стрелять!
– распорядился я.
Вскоре я тоже услышал и хруст сучьев под чьими-то ногами, и шум раздвигаемых веток. Ещё через малое время на полянку, постоянно затравленно озираясь, едва ли не спиной вперёд выбежал один из привольных. Нас, заступивших ему путь к бегству, он заметил только пробежав метров десять по открытому пространству - только тогда он обернулся и застыл на месте. В глазах мальчика отражался неимоверный ужас.
Да, это
– Ты - привольный?
– вырвался у меня удивлённый возглас.
– Дяденьки... Дяденьки, не убивайте меня. А? Я ведь что... я ведь только кашеварил в ватаге... нету на мне ничейной крови... Отпустите, а?
– говоря это, он понемножку пятился обратно к лесу, который в этот момент уже казался ему надёжной защитой.
– Уйдёт!..
– услышал я за спиной шёпот стражника, а после - щелчок спусковой скобы. Пролетающий мимо моего плеча арбалетный болт я успел поймать только чудом и, резко обернувшись, приставил его острие к шее стрелявшего.
– Я давал команду стрелять?
– намеренно тихо спросил я стражника.
– Так уйдёт же...
– указал тот глазами на мальчика, который всё продолжал пятиться.
– Мальчик, остановись. Там тебя ждёт смерть, - произнёс я, как мог спокойнее. И он остановился, хотя до зарослей оставалось всего-то пара шагов. Возможно, впоследствии он не раз возносил благодарности Обоим за то, что они остановили его в это мгновение, не дали броситься обратно в лес.
– Знаешь, куда идёшь?
– спросил я, мотнув головой в сторону горной тропинки. Мальчишка мелко и часто закивал, в глазах его появилась надежда.
– Иди.
Робко и неловко, бочком пройдя мимо нас, он со всех оставшихся сил припустил по открывшемуся ему спасительному пути.
– Здесь никто не появлялся!
– произнёс я тоном приказа, обращаясь к стражникам.
– И ты думаешь, что это сойдёт тебе с рук?!
– горячился Егор, возбуждённо наматывая круги по орбите: центром её было кресло, в котором я сидел, держа, как император скипетр и державу, стопку водки в одной руке и корочку хлеба в другой.
– Ты думаешь, эти, которые были с тобой, будут молчать? Ага! Размечтался! "Правда и верность" - вот девиз городской стражи! И кто ты, собственно говоря, такой, чтобы ради тебя они нарушили свои принципы?!
Дело происходило в его доме, в той же самой комнате примерно час спустя после окончания облавы на привольных.
– Егор! Это был мальчик, всего лишь мальчик...
– уже в который раз устало повторял я.
– И что с того? Кто он тебе? Сын? Племянник? Может, хотя бы знакомый? Так ведь нет: ни первое, ни второе, ни даже третье! Не мог прикончить его сам, так хотя бы не мешал другим. И сейчас было бы всё тип-топ! А так ты подставился сам и подставил меня. Причём, подставил реально! Ты уж извини, земеля, но у меня нет выбора...
...Очнулся я от нескольких хлопков по щекам и обнаружил себя в том же самом кресле, но накрепко связанным прочной верёвкой по рукам и ногам. Увидев, что я открыл глаза, Егор отошёл и сел в кресло напротив.
– Вот так-то, братишка...
– невесело произнёс он.
– Не только ты книжки по восточным единоборствам изучал. Доводилось и мне кое-что читать. И даже с грифом "совершенно секретно". Так
– Ты вызвал стражников?
– Да, послал за ними. Пришлось...
– лицемерно вздохнул он.
– А что делать? Только сдав тебя Касару в упакованном виде, я смогу сохранить свой "статус вивенди". Эх, земеля! А какая бы жизнь могла у тебя здесь быть! Видишь вон там, на столе эти свиточки с бантиками? Семнадцать штук, и все - тебе. Приглашения в лучшие дома Суродилы. Семнадцать лэд-ди и юных лэд-ди клюнули на твою масляную рожу и нехилую плоть! Водочки выпьешь? Нет? Ну, как знаешь. А я, пожалуй, приму рюмочку-другую: что-то разволновался.
– Совесть, поди, гложет?
– предположил я.
– Совесть?
– он призадумался.
– А ты знаешь, пожалуй что нет! В конце концов, кто ты мне? Ну, земляк. Не очень-то и близкий по масштабам нашей планеты. Ну, соотечественник. Так ведь этаких соотечественников у меня около ста тридцати миллионов. Спрашивается: почему же я ради одного из ста тридцати миллионов должен лишаться всего, что здесь у меня есть? Мне, конечно, будет очень жаль, когда тебя подвергнут канзеринату. Однако мысль, что всё это проделывают не со мной, будет меня немножечко утешать.
– Расскажи хотя бы, что это за штука такая - канзеринат.
– Бр-р-р!! Не хотелось бы, но раз уж ты настаиваешь... Короче, происходит это так. Сначала лад-лэд зачитывает ритуальный приговор, в котором обвиняет лэда в трусости и недостойном поведении (кстати, не вздумай заявить, что ты не лэд - тут же на кол посадят!). Затем его раздевают догола, кое-чем обмазывают, выводят на арену - ту, на которой раньше, до твоего первого визита на Ланелу войны проходили - и привязывают ничком к специальному станку. А затем на арену выпускают две пары канзеров - это, если не знаешь, что-то вроде местных свиней-хряков. Эти зверушки и без того постоянно сексуально озабочены, а перед канзеринатом им ещё что-то возбуждающее в пойло добавляют. Ну и самого несчастного лэда, сам понимаешь, не одеколоном обмазывают. Вот тут-то и начинается зрелище.
– Если не возражаешь, опустим этот момент. Дальше.
– Ну что ж, пожалуйста. Дальше, если, конечно, обвиняемый остаётся жив - что совершенно не обязательно - его выпускают через коридор, вдоль которого стоят две длиннющие шеренги бепо. По этому коридору канзеринуемого или гонят, подгоняя остриями копий, или волокут на верёвке. Это в зависимости от состояния несчастного лэда. А бепо стегают его тряпками, смоченными в жидком навозе тех же канзеров. В конце коридора ждёт палач, который ножом вырезает на лбу осуждённого руну "кан" и втирает в рану специальный состав, чтобы знак этот навечно отпечатался. Всё. На этом канзеринат заканчивается, бывшего лэда просто выпинывают за ворота города. Отныне он пария даже среди стюганов.
Егор поднялся, подошёл к окну и выглянул на улицу.
– Ну вот, за тобой уже пришли. Ого, какая честь! Сам гроссер Дроп во главе отряда! Пожалуй, единственное, что могу тебе посоветовать на прощание - напомни лад-лэду о его обещании сыграть с тобой партеечку в шахматы. Как минимум - получишь день отсрочки.
Дроп во главе четвёрки стражников вошёл в комнату и остановился напротив меня.
– Вот, гроссер, твой новый подопечный, - "отрекомендовал" меня Егор.
– Отнесите его в узилище. Только аккуратненько и без грубости. Лад-лэдского суда ещё не было, так что преступником он пока не считается.