Козыри богов
Шрифт:
Приподнявшись на локте, я повернулся к прикроватной тумбочке и бросил взгляд на электронные часы, стоящие на ней. На табло замерли большие, яркие зелёные цифры - 04:16. Свет этих цифр чуть-чуть рассеивал темноту комнаты. Он же отражался и в глазах призрака.
– Чё надо?
– задал я не слишком умный вопрос.
– Приказано передать,- хрипло, как и положено приведению, произнёс фантом,- что Предназначение не выполнено. Тебя призывают обратно. Куда идти - знаешь. Семьсот Пятьдесят Пятый приказ выполнил!
С этими словами он чётким движением кинул ребром к груди сложенную дощечкой руку, отчего по комнате разнёсся глухой удар. Потом резко повернулся, едва не потеряв равновесие и чуть не упав при этом, и, всё так же покачиваясь, промаршировал до двери. А потом и сквозь неё...
– Э! А куда?..
– крикнул я ему вслед, но ответа уже не получил.
Я
"О чём это он? Какое-то предназначение не выполнено... Кем не выполнено? Меня призывают... Куда призывают? В армию? Как давно военкомат стал привлекать к работе посыльными привидений? Работают они, что ли, эффективнее? Результативнее разыскивают уклоняющихся от воинской обязанности? Этот, что ко мне заявился, уже семьсот пятьдесят пятый приказ выполнил! И, главное дело, я, по его словам, должен знать, куда мне идти. По тому адресу, который в мобилизационном предписании указан? Нет, абсолютно ничего не понимаю!"
Раньше обкурил бы это дело сигареткой - глядишь, и прояснилось бы чего-нибудь в голове. Но курить я бросил весной: вдруг ни с того ни с сего стало до невероятности противно это занятие. Ладно, пойду хотя бы кофеёчку сварганю, мозги встряхну. Может, после этого что прояснится. Хотя надежды мало. Что-то со мною творится непонятное. Вот уже несколько месяцев живу с ощущением, словно что-то забыл сделать. Но вот что?! Хоть убей, не помню!
Я зябко передёрнул плечами - в квартире довольно прохладно, опять какие-то перебои с отоплением - однако одеваться не стал: всё равно снова ложиться, рано ещё. Накинул на себя одеяло наподобие плащ-палатки, нашарил ногами тапочки и направился на кухню. Деревянная дверь, ведущая из комнаты в прихожую, начала открываться неожиданно тяжело, словно была сделана не из фанеры, а из толстенной свинцовой плиты. В медленно расширяющийся проём проник неяркий зеленовато-жёлтый свет. Я выглянул из-за полотнища продолжающей с тихим скрипом отворяться двери и остолбенел: в коридоре меня встретил безмолвный и неподвижный лес! Ночной летний лес, да ещё, судя по разлапистым контурам пальмовых листьев, тропический... Но откуда он глубокой осенью у меня в квартире?!
Над лесом простиралось удивительно красивое чёрно-фиолетовое небо в ярких огоньках звёзд, по которому медленно плыли редкие перистые облака, подсвеченные сверху луной... Оп-па! Даже не одной луной, а двумя: большой желтовато-зелёной и маленькой серебристой. Но ведь... Ведь именно их я видел в том самом сне, что приходил ко мне со столь пугающей регулярностью!
И в этот момент на меня вновь снизошло. Я вновь вспомнил всё. Воспоминания не пришли ко мне постепенно - я мгновенно погрузился в них, словно в безбрежное море. В памяти резко всплыли все те невероятные события, которые произошли со мною 15 апреля с 10 часов 33 минут до 10 часов 31 минуты - именно в таком порядке! Мигом заполнился пробел в памяти, угнетавший меня последние месяцы.
И вот снова я здесь! Ланела! Та! Вы снова со мной, снова рядом! Я иду к вам!
Я быстро шёл, почти бежал по нереальной лесной тропинке, каким-то неведомым образом точно чувствуя направление, в котором мне следовало двигаться. И я уже знал, где нахожусь. На Априи, прежде необитаемом острове, где я основал Одессу - свой город-государство. Вернее, почти на Априи: это всё-таки ещё не она настоящая, а лишь её слепок в Безвременье, в том пространстве, через которое я попал сюда и в прошлый раз. Всё кругом замершее и неподвижное, словно мастерски сделанная декорация, не имеющее запаха и совершенно одинаковое на ощупь. Я спешил и ни перед чем не задерживался. Какой смысл изучать безжизненную копию, если уже совсем скоро я смогу ощутить её настоящую? Ещё чуть-чуть, и я смогу потрогать тёплые, чуть влажноватые стволы деревьев, пройтись по хрустящему песку пляжа, смочить ладони в прохладной набежавшей волне Серединного моря... Где-то там, впереди, ждёт меня новое тело, с помощью которого я вновь встречусь с Ланелой, моей любимой планетой! Чьё оно, это тело? Кто и по какой причине добровольно согласился мне его уступить в этот раз? Пока это оставалось для меня сюрпризом сродни далёкому детскому: что же за подарок оставил Дед Мороз под новогодней ёлкой? К радости примешивалась и некоторая тревожность. Очень уж не хотелось так же, как в прошлый раз, оказаться в теле замученного жизнью хилого уродца. Ведь тогда только лишь благодаря множеству счастливых совпадений мне удалось обменяться телами с бывшим императорским гвардейцем. Причём эта сделка оказалась тем редким случаем, когда в результате
За очередным изгибом тропинки открылся большой, местами замшелый валун, на котором сидел и дожидался меня молодой человек лет двадцати-двадцати пяти в светлом одеянии очень простого покроя. В том, что он ждёт именно меня, сомнений не было. В прошлый раз в этом загадочном пространстве я находился в компании всего лишь с одним человеком - бывшим владельцем тела, откуда следовало, казалось бы, вполне логичное предположение, что и это - именно тот, чьё тело мне предстоит занять. Физическое сложение встреченного мною человека вызывало восхищение. Однако обольщаться всё же не стоило: здесь, в этом загадочном пространственно-временном бытии каждый мог принять такой облик, какой при жизни ему казался совершенным. Вот и этот: крупный, мускулистый, с фигурой и профилем греческого бога. А на самом-то деле вполне может оказаться, что при жизни он был уродом ещё пострашнее того, который уступил мне тело в прошлый раз.
– Да будут длани Обоих над тобою,- произнёс я ланельское приветствие, подходя ближе.
– И тебе Их покровительства, Светлый,- ответил тот.
– Как ты меня узнал? В таком виде меня на Ланеле не видел никто!
– я невольно опустил глаза: да уж, одет я точно не для визитов - трусы, тапочки и одеяло. Действительно, в таком наряде в здешнем мире я не разгуливал. Хотя речь, в общем-то, шла отнюдь не об одежде, и мы оба это прекрасно понимали.
– Кого же, кроме тебя, здесь ещё можно ожидать?
– по-доброму усмехнулся мой собеседник.- Присаживайся рядышком. Побеседуем. Безмерно рад вновь видеть тебя.
– Как - вновь? Разве мы с тобою были знакомы? Не может этого быть: у меня снова абсолютная память, но тебя я вспомнить не могу. Кто ты? Как тебя звали при жизни? Только не говори мне "не зови ушедшего..."!
Человек грустно улыбнулся и произнёс:
– Может быть, тебе напомнят что другие слова: "Трудно не стать богом!"
– Асий?!
– поразился я.- Так значит, это ты уступаешь мне своё тело?
– А ты уж и испугаться успел, сын мой?
– вновь усмехнулся он.
– Не возражаешь, коль буду продолжать называть тебя так? Мыслишь, поди: "Вот ведь, в очередной раз везения нет! В прошлый раз уродом немощным в сей мир пришёл, в нонешний- старцем убогим жизнь влачить придётся..." Не отрекайся, не отрекайся! Это у тебя на лице начертано. Но да не тревожься о том. Не своё, другое тело я для тебя сыскал, более для свершений подходящее.
– Но сам-то ты что здесь делаешь? И что с остальными? Как Та? Как "тушканчики"? Как дела в Одессе? Чем закончилась война?
– засыпал я вопросами своего наставника.
– Нет более Одессы,- грустно нахмурился Асий.- Все, кто уцелел, покинули Априю посредством Волшебных Врат, как ты им то и повелел. После, думается, Врата с той стороны разобрали. Что с теми людьми далее сталося - не ведаю. Одним могу утешить: ни одного из твоих друзей не нашёл я среди павших.
– Но ты не ушёл вместе со всеми. Почему?
– Не смог. Да и не жалею о том нынче. Ты всё ж присядь-ко подле, присядь- поспешать-то здесь некуда - да послушай, что я тебе поведаю обо всём, что после твоего ухода сталось...
– Вот тут-то, как узрел я живыми-здоровыми твоих скакуна да пса верных, и появилась у меня мысль вновь тебя на Ланелу призвать, - продолжил свой рассказ Асий.
– Право слово, не был уверен, что верно поступаю. Однако что-то мне вещало: должно так сделать. Отыскал я Неутомимого. И надо сказать, как нельзя вовремя. Совсем уж он решился от тоски великой счёты с жизнью свести: сидел в задумчивости на берегу, со светом белым прощался. Скорострел уж на висок свой наставил. Не хотел он поначалу со мной говорить. Однако же, как услышал, что могу я его от Вечного Схлопа спасти - огонёк в его глазах затеплился. А плату за то потребовал я по его меркам невеликую - тела павших земле предать. В два дня он с тем уроком справился. Работал без сна и отдыха, лишь покушать требовал. Варил я ему похлёбку из мяса, что Аррутар с охоты приносил. А чтобы не пуста была та похлёбка - кореньями, в лесу собранными, приправлял. В своих хождениях по лесу и набрёл я вот на это самое место, весьма подходящее для задуманного. На третий день, как только Неутомимый последнего из убиенных земле предал, привёл я его сюда и, вознеся молитву Обоим, приступил к обряду по канонам, памятным мне с тех самых пор, когда послушником в Урочище Девятирога состоял. И вот оказались мы с ним оба здесь, на пороге Светлого Пути. Видел бы ты, в каком обличье он в этом мире предстал! Да ты ж, я запамятовал, и видел - я его к тебе с вестью присылал!