Крах черных гномов
Шрифт:
Горничная скорчила недовольную гримаску, но Кремер уже перескакивал через ступеньки. На площадке второго этажа остановился — вдруг не хватило воздуха. Оперся на перила, почувствовал предательскую дрожь в коленках. Постоял, может, секунды три-четыре, а показалось — так долго!
Неужели конец? Есть еще время незаметно исчезнуть, но чего он тогда будет стоить?
Итак, провал. Провал, когда все так хорошо сложилось! Вспомнил сухощавую фигуру Ганса Кремера, его скрипучий голос, длинные худые пальцы и пугливые глаза.
Пугливые глаза… Но какое это имеет значение, не все ли равно, трус Ганс Кремер или смельчак… Правда, если все же трус…
Карл сбежал в холл, стал быстро крутить телефонный диск. Никогда не звонил Ветрову из особняка Вайганга, но сейчас не было выбора. Услыхав голос Юрия, оглянулся вокруг и, прикрыв трубку ладонью, тихо сказал:
— Говорит Кремер. Немедленно бери машину и стой за сто метров от наших ворот.
Юрий не стал расспрашивать — все понял по голосу.
— Сейчас буду, — только и ответил.
Кремер поднялся к себе в комнату. Достал блестящий никелированный вальтер, послал патрон в патронник, положил пистолет в наружный карман пиджака. Постоял немного, собираясь с мыслями, и вышел в коридор. Не колеблясь, постучал в соседние двери, решительно взялся за ручку.
Ганс Крамер сидел возле окна, читал газету. Поднял на лоб очки, посмотрел пристально. Не крикнул, не шевельнулся, лишь зажмурился на миг, словно не доверял глазам. Карл неподвижно стоял возле двери. Старик поднял руку, как бы защищаясь, лицо его стало серым.
— Герман Шпехт? Каким образом вы здесь? — спросил дрожащим голосом, и Карл понял, что Ганс Крамер до смерти испугался. Карл запер дверь и подошел к старику почти вплотную.
— Вы не ошиблись, — произнес спокойно, — Герман Шпехт собственной персоной…
— Тогда я имел из-за вас неприятности, — залепетал Ганс Кремер. — Гестапо интересовалось вами…
Карл сел на стул напротив.
— Думаю, и эта встреча не принесет вам ничего приятного. К сожалению, не имею другого выхода…
— Что вы говорите, Шпехт! — бесцветные глаза Кремера забегали. — Я всегда уважал вас, как коммерсанта и человека с размахом, и ваши недоразумения с гестапо никак не повлияли на мое отношение…
— Хватит, — перебил его Карл, — хватит, глубокоуважаемый дядюшка! Не удивляйтесь, но мне пришлось на время воспользоваться вашей фамилией. Итак, я — ваш племянник, Карл Кремер. За него меня и принимают в этом доме. А вам придется подтвердить это!
Старый ювелир хотел что-то сказать, но застыл с отвисшей челюстью.
— Вы не очень любили своего племянника, и это известие не должно смутить вас.
— Так это вы… — пошевелил Ганс Кремер бескровными губами, — вы все время выдавали себя за Карла… А я-то думал — мальчишка поумнел, да и Зигфрид наговорил мне сейчас… Но кто же вы?
— Какое это имеет значение… Сейчас — Карл Кремер. Для вас и для всех остальных!
Старик начал подниматься, с ужасом глядя на Карла.
— Сидите! — легонько тронул его тот, и Ганс Кремер упал назад в кресло. — Сидите спокойно и не делайте глупостей! — Карл достал пистолет и положил его себе на колени. — Малейший шум и — я стреляю!
Ганс Кремер закрыл лицо ладонями. Пальцы его дрожали.
— Что вам от меня надо? — спросил глухо.
— Сейчас вы позвоните фон Вайгангу. Скажете, что наконец-то встретились со мной, но неожиданные и срочные дела требуют, чтобы мы с вами немедленно съездили в город. Потом мы выйдем из дому и действительно поедем в город.
Ювелир немного пришел в себя. Сказал с неприкрытой иронией:
— Вы хотите, чтобы я стал для вас удобной ширмой. А когда опасность пройдет, расправитесь со мной…
Карл сдвинул брови.
— Если вы сделаете все, что требуется мне, гарантирую вам жизнь. В конце концов у меня нет выбора. Я буду стрелять в вас при малейшей попытке сфальшивить, а стреляю я хорошо. Пока поймут в чем дело, я всегда успею сбежать.
Ювелир резко повернулся в кресле, и Карл поднял пистолет.
— Я не шучу, господин Кремер! — сказал жестко, — Буду стрелять без предупреждения.
Старик пожелтел.
— У нас на равные условия игры, — проскрипел тихо. — Я вынужден подчиниться.
— Вы всегда были здравомыслящим человеком, — повеселел Карл. — Я почувствовал это, заключая с вами первую сделку.
— Теперь вы отыгрались за все, — пробурчал ювелир. — Ну надо же, — схватился за голову, — так обвести меня вокруг пальца!
— На надо эмоций! — остановил его Карл. — Вы неплохо заработали на мне, и это — достаточная компенсация.
Старик посмотрел на него с уважением.
— А вы — неглупый человек, и если бы у меня действительно был такой племянник…
— Снова эмоции, — поморщился Карл. — Это вам не идет. Так вы поняли, что надо сказать фон Вайгангу?
Старик кивнул. Карл снял трубку, подал ювелиру.
— Повторяю, без эксцессов, — поднял пистолет. — Без намеков, и голос должен звучать естественно.
— Мне хочется еще немного пожить, — взял трубку старик. — Веда вы не сделаете мне ничего?
— Я дал слово!
— Что — слово? Под слово я никому не дам ни одной марки… — опустил уголки губ ювелир. — Но я вынужден верить вам. Номер?
Он крутил диск, а Карл стоял над ним и думал, что стоит старику сказать не так два-три слова…
Карл знал — он выстрелит. Выстрелит без сожаления, точно так же, как без сожаления выдал бы его Ганс Кремер, будь у него малейшая возможность.
— Это ты, Зигфрид? — проскрипел ювелир в трубку.
Карл впервые в жизни почувствовал, как у него побледнели щеки. Шагнул в сторону, чтобы видеть лицо старика. Тот понял это по-своему и успокаивающе помахал рукой.
— Наконец-то я увидел этого сорвиголову Карла! Да, да, я бы не узнал его. Отношу это приятное изменение за счет твоего влияния.