Крах Мишки Мухоркина
Шрифт:
И снова принялся обрабатывать Мишку. Но Мишка по- прежнему упорствовал и утверждал, что никого не знает. Напрасно Герцог говорил, что пионеры так не поступают, что он ведёт себя не по-товарищески, что для самих виновных будет лучше, если с ними побеседовать сразу, а не откладывать в долгий ящик, так как сейчас их ещё можно перевоспитать, а потом будет поздно,— Мишка стоял на своём.
В конце концов Анжуйский устал и сказал:
— Можешь идти. Тебе, так и быть, ничего не будет. Но запомни, я тебя отпускаю, только учитывая твои прошлые заслуги. Как-никак, ты отличник, на мою Светку
— Может, не надо? — робко сказал Мишка.
— Скажи спасибо, что я тебя отпускаю! — вскипел Герцог и вошел в дом, хлопнув дверью.
Мишка побрёл к забору.
Генка стоял на веранде и смотрел ему вслед.
Герцог не бросал слов на ветер. И «позаботился» о тех, которых запомнил. Вечером Мишка услышал, как из Витькиной квартиры доносились плаксивые крики:
— Да я же не виноват! Я только на заборе сидел!.. Ой, папочка, больше не бу-у-ду!..
А если бы Мишка прошёлся по улице мимо домов Саньки Свечкина и Вовки Сидорова, он услышал бы, как из их окон доносятся не менее громкие «клятвы».
Глава восьмая
РАСПЛАТА
Рано утром Мишка выскочил из дому и побежал к реке. Ему не хотелось никого видеть, да и попробуй покажись ребятам на глаза. Ведь по правде говоря, они опять пострадали из-за него, хоть он никого и не выдал. Если бы он не разыграл этого дурака Витьку с космонавтами, ничего бы не произошло. И может, со временем ребята и сменили бы гнев на милость, потому что если по-честному, то в истории с проклятым сундуком капитана Флинта он меньше всего виноват. Корреспондент так и тянул его за язык, тут любой растеряется...
Мишка миновал участок Герцога. Впереди показалась река. Раннее солнце, запутавшись в ветках деревьев, стояло низко над другим берегом.
Внезапно из придорожных кустов выскочили двое мальчишек, вцепились в Мишку и потащили за собой.
Напрасно Мишка отбивался и кричал, что он свой, что они свои: «Это ты, Петька? А это ты, Вовка?» — мальчишки не произносили ни слова. Мишка понял, что расплата неизбежна, и позволил вести себя, куда угодно. Шли они недолго. На берегу, в тени огромной ивы, уютно расположился почти весь 5-й «Б» — за исключением тех, кто на лето уехал из города.
— Наконец-то мы имеем счастье тебя видеть!—ехидно сказал Вовка Сидоров — видимо, очередная фраза из «Пожирателей огня»,—и все хмуро засмеялись.— Почему ты от нас скрывался?
— Я и не думал... — начал Мишка.
— Не ври,— оборвал его Витька.— А кто с вокзала удрал?
— И не удрал я,— заюлил Мишка,— я на тренировку спешил...
— Знаем мы твои тренировки,— усмехнулся Санька.— Ты нам ещё объяснишь, как ты всех предал Герцогу Анжуйскому.
— Я не предавал! Я..— начал было Мишка, но понял, что они ему не поверят, и умолк.
— Ну, хватит,— сказал Санька.
И остальные закричали:
—
— Саньк, дай я ему вопросик задам!
— Давайте кончать! А то купаться охота!
— Тихо!—прикрикнул Санька и встал.— Никаких вопросов не будет.— Он помолчал.— Не знаю, как все, но я готов был забыть обо всем, что тогда в школе на собрании случилось. Всякое бывает.
Вид у него был суровый и даже вроде торжественный. Он говорил, словно взрослый. Видать, ещё с вечера все обдумал.
— Но после того как ты нас выдал Анжуйскому, я склонен считать,— Свечкин так и сказал: «склонен»,— всё, что произошло тогда в школе, не случайно. Ты нам теперь больше никто! И даже разговаривать с тобой ни один из нас никогда не станет! Предатель!
И все закричали:
— Иди гуляй!
Мишка постоял немного, не зная, что ему делать. Он переводил взгляд с одного на другого. Но мальчишки отворачивались.
— Уходи,— повторил Санька.
И Мишка пошёл.
Он шёл и думал, что вот сейчас ребята опомнятся, позовут его, и всё пойдет по-старому. Но никто его не звал.
Вся компания, не обращая на него внимания, с визгом прыгала в реку.
Напрасно он унижался и оборачивался. Не хотят — не нужно. Пусть они сами по себе, а он сам по себе. Не привыкать!
Так он шёл и часто оглядывался назад. А позади лениво текла река, и плескались в ней мальчишки — бывшие Мишкины друзья. И никто, совсем никто, даже не посмотрел ему вслед.
И луг был какой-то бесконечный — всё никак не кончался... И ноги были ужасно тяжелые — свинцовые, каждая по сто килограммов.
И вообще — все ужасно несправедливо,
И очень обидно.
Глава девятая
СТРАШНАЯ МЕСТЬ
Целую неделю Герцог вместе с племянником приводил в порядок хозяйство. Он разравнивал затоптанные грядки, пересаживал цветы и клубнику, подрезал сломанные ветки. Герцог был мрачен. Ему почему-то всё казалось, что мальчишки обязательно совершат новый набег на его владения. Хоть и досталось кой-кому из них от родителей, но кто ведь их знает, возьмут и опять залезут. Они теперь злы на него и, вероятно, не преминут отомстить. Он сам был мальчишкой — знает.
И Герцог про себя решил, что надо бы время от времени выходить по ночам и караулить. На собаку надежда плохая: она в тот раз подвела. И если они вновь заберутся в сад, встретить их надо так, чтобы навсегда отучить.
Как-то после обеда он сказал Генке:
— Ты пойди погуляй, а я тут делами займусь.
— А можно, я возьму «Трёх мушкетёров» почитать? — робко спросил Генка. Читать ему Дюма, откровенно говоря, не хотелось. Но он не мог допустить, чтобы перед ним нос задирали.
Герцог задумался.
— Ладно, возьми... Только оберни.
— Хорошо,— сказал Генка и, захватив с собой книгу, вышел во двор.
Пират лаял где-то в глубине сада, но Генка, опасаясь, как бы пёс не примчался сюда, вышел на улицу. И здесь он столкнулся с двумя мальчишками, которые проходили мимо. Это были Санька Свечкин и Вовка Сидоров. Увидев Генку, они остановились.