Краса непутёвая
Шрифт:
Ирина вошла в сени, оставила коромысло там же, прислонив его к стене. Открыла дверь и шагнула с вёдрами, одно из которых было не наполнено водой, в горницу. Низкорослый, сухощавый и седой Архип с жидкой бородёнкой, характерной для представителей народностей Севера, бродил по дому в одних подштанниках и зелёной клетчатой рубахе. В обеих руках он держал большую алюминиевую кружку с густо заваренным горячим чаем.
В целом, обстановка в маленьком доме была более чем скромной. На кухне, располагался деревянный топчан, на котором спал Архип. Украшением всей обстановки являлся немецкий аккордеон, который стоял рядом,
Стоял тут и древний металлический сейф, закрытый, под ключ. Здесь хранились охотничьи ружья и боезапас. Правда, Архип не был профессиональным промысловиком-зверовиком в отличие от своего непутёвого и уже покойного зятя Тараса. Тот-то – явный специалист по пушному зверю: соболь, колонок, ну и белка, которой прорва, тьма-тьмущая и какая не в особенной цене. Но и водочку обожал покойничек. Она его и сгубила. А вот Архип Филиппович Прозоров, старый якут, просто любил иногда побродить с карабином или с ружьишком по местным урочищам тайги. На досуге. В общем, остановка в доме у деда с внучкой, в целом, сложилась неплохая. Им, двоим-то, тепла и от маленькой печурки хватало вполне.
Во второй комнатке жила Ира. Там было всё относительно ухоженно, уютно. Платяной шкаф, трюмо. Телевизор, старый дисковый аудио-проигрыватель с мощными колонками. На стенах висели портреты самых разных звёзд зарубежного и отечественного шоу-бизнеса и кино. Здесь стоял, у самого окна, большой кованный дедовский сундук, на котором никогда не висел замок. Там лежала кое-какая новая одежда: её и деда. Да и находились, документы, деловые бумаги, давно утратившие своё значение и ценность, и старые фотографии. Ирина никогда не интересовалась его содержимым.
На столе стоял чёрно-белый портрет её матери, Марии Архиповны. Ничего, не скажешь, красивая была якутка. Но была. Да и отца Ирины тоже в живых нет – Тараса Татану, в прошлом, красавца-молдаванина. Спился папаня окончательно от… жизни такой, непутёвой. Теперь они оба там, за пределами земного бытия, то ли в аду кромешном, то ли в благоустроенном раю… Кто знает, что и как там Господь решает.
Ирина поставила ведро с водой на широкую скамью, рядом с умывальником, порожнее – на пол. Архип Филиппович, стоящий перед ней с кружкой в руках, в кальсонах бледно-зелёного цвета, спросил:
– Ты чего, Ирка, пошла к колодцу с двумя пустыми вёдрами, а наполнила только одно? Случилось, никак, что?
– Ничего,– проворчала его внучка, и тут же пошутила. – Вода в колодце закончилась, дедушка Архип.
– Всё у тебя, Ирка, всегда и везде не шибко здорово получается. Опять с кем-то поцапалась? Надоело мне тебя от народа защищать. Ты молодая, а уже такая вздорная. Так и норовишь кому-нибудь нос откусить.
Она ничего на это не ответила. Сняла полушубок, повесила его на гвоздь, вбитый среди других, рядом с входной дверью. Села за стол, рядом с дедом, по-старушечьи тяжело вздохнула. Дед Архип взял из початой пачки папиросу «Беломорканал», сунул её в рот. Тут же лежали и спички. Он не торопливо закурил. Едкий дым сразу же дал о себе знать. Ирина закашлялась. Дед начал руками разгонять рукой синее облачко, образовавшееся над ним.
– Чего молчишь, Ирка? Опять кому-то по рубильнику съездила? – Деда Прозорова мучило не праздное любопытство. Он понимал, что случилось опять что-то не ординарное и не приятное. – Негоже так себя вести. Выкладывай, внучка, всё, как есть.
– Никому я по носу не съездила. Надоели все!
– А чего не в духе и одно ведро с водой из колодца принесла? Что у тебя руки бы отвалились, если бы два притащила. Не выпила же ты целое ведро воды по дороге. Почему так произошло?
– Потому, что второе я вылила за шиворот соседке нашей доброй, Анастасии Климовне, вздохнула Ирина, обхватив голову руками.– Это был у меня единственный выход из… создавшегося положения.
Дед, явно, был не доволен. Правда, гневаться он на внучку не мог, да и, пожалуй, ни на кого другого. По характеру числился в Потайпо таковым, спокойным и рассудительным. Добрый человек. Но сейчас озабоченности своей не скрывал.
– Смекалистая ты у меня девка и рисковая, – тихо сказал он.– Я вот так, как ты, никогда не смог бы поступить. В любом положении, сначала бы подумал. А ты раз – и свою глупость напоказ. Чего же ты так соседку невзлюбила?
– Пускай про моих родителей всякую словесную дрянь по посёлку не разносит! – Начала оправдываться Ирина. – Не живётся ей спокойно. Старая кочерга! Учительница по географии. Ну, надо же! Она Лондон всегда искала на карте Африки.
– Конечно, Лондона там нет. Тут я в курсе. Грамотный – знаю.
Архип Филиппович никогда не преувеличивал, но и не преуменьшал широких возможностей своего когда-то полученного образования. В своё время он институт культуры закончил. Потом долгое время в Потайпо музыкальные кружки в клубе вёл, был даже его директором. На аккордеоне нормально играл. Здорово играл, увлечённо и задорно, одним словом. Не пустой человек.
– Да, знаю я всё! В курсе того, что ты и охотник хороший, и очень… культурный дед,– сказала Ирина.– Зачем мне об этом напоминать? Это ты для того делаешь, дедушка, чтобы мне ещё раз подчеркнуть, что я такая вот… непутёвая. К чему ты уже собрался мне активно напоминать о своих заслугах?
– А к тому, дорогая внучка, что ты даже среднего образования не получила, из девятого класса тебя, прости уж, попёрли за неуспеваемость! – Малость вскипел Прозоров. – Ничего не хочешь знать. Не желаешь! У тебя не имеется ни профессии, ни какой цели в жизни. Ничего! А я ведь не вечен. Что ж ты будешь делать без меня?
– Я отсюда уеду, дедушка,– тихо ответила Ирина, со слезами в голосе. – Мне ничего тут не интересно.
– Было бы, куда ехать, дорогая. Да и речь сейчас не про твои поездки идёт. Надо думать нам с тобой о том, что назревает.
– А что назревает?
– То самое и назревает. Минут через пятнадцать, сюда заявится наш участковый Гоша Фролов. Географичка Настя Плешакова просто так этого дела не оставит, – рассудительно и озабоченно пояснил дед. – Ты её водой из ведра облила. Неопровержимый факт, и он, можно считать, на лице, как большая груша, которую придётся скушать. Плешакова, Ирочка, всё сделает, чтобы тебя посадить. Денежным штрафом тут не обойдёшься. Тётка вздорная, но её понять можно.
– Ты шутишь, дед?