Красавица и чудовища
Шрифт:
– Что ты сказала? – Медведь подается ближе.
– Я берегу себя. Для… кое-кого. И мне просто нужны были деньги. Поэтому я пошла к мадам Лу.
– Видишь, это не так сложно. Говорить хоть иногда правду.
Он поверил? Поверил в эту чушь?!
И что будет теперь?
– Значит, все дело в деньгах. И сколько ты брала? – продолжает Медведь.
Немного, учитывая фальшивые китайские лабутены на мне, но Медведь и не дает мне ответить.
– Да и к черту. Нас же двое, так что считай, что будешь получать в два раза больше. Идет? Черт, пожалуйста, – шипит он и снова тянет жесткую ткань джинсов, натянувшихся в паху. – Не делай такие большие глаза. Это очень заводит.
Я моментально отворачиваюсь к окну. Судорожно соображаю и просчитываю свои шансы, но какой еще есть у меня выход? Меня все равно не отпустят, это так. Но может быть, хотя бы не будут насиловать? И я действительно не хочу, чтобы один из них стал моим первым.
Ненависть растекается по венам, согревая, как бокал горячего вина со специями. Я все еще могу действовать, невзирая на то, что операция ФБР отменена. Я все еще рядом с ними, а у меня с ними личные счеты, не так ли?
– Когда вы меня отпустите?
– Когда разберемся со всем, что произошло сегодня.
Итак, на какое-то время я останусь рядом с ними. И буду иметь доступ к ним и приближенным. И может быть, если выживу, даже смогу связаться с отделом? Майя Канингем мой босс и наставник, а агенты в беде не бросают.
Я даже позволяю себе быструю улыбку, как вдруг слышу то, от чего мое сердце ухает в пятки:
– Раз уж мы договорились, то может быть, ты мне поможешь, Луиза? – произносит Медведь.
Не веря собственным ушам, я медленно поворачиваюсь к Медведю.
– Здесь? – все-таки смогла выдавить я.
– Здесь, – подтверждает Медведь. – Стоит-то у меня здесь. И сейчас. Это Ворон решил терпеть. А я терпеть не умею. Учитывая, что ты рядом. И ты только что призналась, что шлюха.
Кажется, он намеренно провоцирует меня, чтобы я сдалась и рассказала правду. И это я повелась и проглотила крючок, а не он.
Я должна была стать всего лишь на один вечер шлюхой Луизой, но кажется, еще немного задержусь в этой роли.
Или прямо сейчас провалюсь к чертям.
– Именно так ты и обрабатывала клиентов, да? – он проводит большим пальцем по моей нижней губе, на которой больше нет ни грамма косметики. – Думаю, это было несложно. Они запросто велись на твой невинный ангельский рот, Луиза. Я хочу его опять.
Каждый раз Медведь произносит с таким сарказмом, что я теряюсь.
Отказаться сейчас – значит признаться в том, что нет никакого особенного мужчины, ради которого я себя берегу. И что не было никаких клиентов.
И тогда это закончится для меня еще хуже.
Поэтому я забираюсь на сидение, опускаясь голой задницей на собственные пятки, пока во второй раз за сегодня снова освобождаю ремень Медведя. Он немного приподнимает бедра, помогая мне приспустить с него джинсы.
Пусть на этот раз я знала, что меня ждет, при виде его члена у меня опять перехватывает дыхание. Я сглатываю, потому что во рту снова скапливается слишком много слюны.
И сейчас она мне определенно понадобится.
Медведь бесцеремонно и, не спрашивая разрешения, распахивает мой халат и стягивает его с моих плеч, отшвыривая в сторону на сиденье. Я остаюсь только в бюстгальтере и черных чулках, и блестящая перегородка безжалостно отражает мое голое тело.
Наклонившись, пробегаю пальцами по горячей пульсирующей плоти, и Медведь шумно втягивает воздух через стиснутые зубы. Мысленно делаю пометку и продолжаю. Сжимаю сильнее, делаю движения резче, быстрее.
– Оближи.
Но вместо этого просто с чувством, смачно плюю на его член, не ожидая такой грязной выходки даже от самой себя.
Пугаюсь в последний момент, что сейчас он отвесит мне пощечину или что похуже, но Медведь только откидывается на спинку сидения, когда слюна увлажняет мою ладонь, и пальцы скользят свободнее, легче.
На головке снова проступает жемчужная капля, а значит, ему все нравится. Я наклоняюсь ниже, чтобы слизать ее языком, а после обхватываю губами блестящую глянцевую кожу.
Прикрываю глаза. И вздрагиваю всем телом – Медведь снова оголяет мою грудь и начинает перекатывать между пальцев соски. Его щипки отправляют по телу нестерпимую волну жара, которая сосредотачивается внизу живота, как раскаленная лава. Лучше бы он не делал этого. Движения его пальцев подстегивают, напоминают, кто рядом со мной и что происходит.
А еще вдохновляют.
Я расслабляю горло и вбираю пока только головку его члена в рот. Мне нравится, что теперь Медведь никак не давит на меня, позволяя справляться со всем самой.
А еще… Или это я быстро учусь, или в минете действительно нет ничего сложного. Хотя его размер по-прежнему пугает меня.
Выпускаю изо рта и наклоняюсь, обводя языком пульсирующие вены, которые обвивают его ствол. Жесткий и в то же время гладкий и податливый. Широкий, мощный, подавляющий, заставляющий трепетать изнутри, хотя я всеми силами пытаюсь не делать этого. Мне нельзя идти на поводу у животных инстинктов, которым нет разумного объяснения. Я не могу превращаться в какую-то озабоченную самку.
Только не с одним из них.
Я должна испытывать отвращение от того, к чему меня принудили, но вместо этого мне нравится, как стонет Медведь, и из-за его стонов я стараюсь, чересчур стараюсь, используя сразу обе руки и язык, и даже…
Немного раздвигаю бедра для него.
Левой рукой Медведь щиплет меня за соски, не причиняя боли, только дразня. А правой поглаживает чувствительную кожу вокруг пупка, доводя меня до исступления. Я первая подаюсь к нему вперед.
Даже для меня это выглядит так, как будто я умоляю его коснуться.